Самый большой в Иркутской области Катангский район составляет одну пятую часть ее территории. Сложно себе представить, что относительно недавно в бескрайней тайге паслись огромные стада оленей. А каждое стойбище славилось династиями оленеводов. Сегодня на площади более 130 тысяч квадратных километров осталось всего лишь четыре семьи эвенков, ведущих традиционный образ жизни. Поголовье оленей сократилось в тысячи раз. Беспощадные лесные пожары из года в год уничтожают основу кормовой базы животных – ягель, и оленеводы вынуждены кочевать за сотни километров от жилых поселков, непосредственно на границе с Красноярским краем.
Курс на Дагылган
Расстояние от районного центра Ербогачёна до речки Дагылган, служившей нам ориентиром, даже на карте казалось просто огромным.
Чтобы добраться до самого отдалённого стойбища семейства Сычёгиров, потребовался вездеход: другая техника не сможет осилить бесконечные топи и болота. Хотя главная водная артерия - Нижняя Тунгуска - сильно обмелела за лето, её вездеход форсирует без проблем. Впереди сенокосные луга с большими и малыми озёрами, между которыми растянулась в сторону горизонта едва заметная колея.
Участники экспедиции не успели порадоваться жаркому лету, подсушившему лесные дороги, как вездеход провалился, казалось бы, на ровном месте. Валерий, наш водитель, сделал вывод, что за три месяца солнце растопило вечную мерзлоту, от этого дорога стала значительно коварнее.
Метровый слой мха и торфа надежно маскирует растаявший лёд, машина может застрять в любой момент. В сложившейся ситуации мы целиком и полностью полагались на опыт и чутье водителя, ну и на удачу, конечно, куда же без неё в лесу. И удача, как нельзя кстати, оказалась на нашей стороне. Провалившийся в трясину вездеход смог выбраться самостоятельно с первой попытки, хотя водитель уже запросил помощи в посёлке, но получил отказ – необходимый нам тягач находился где-то далеко.
Таёжные просеки
Несколько часов дорога шла по просекам, или геопрофилям сейсморазведки, которые делят тайгу на ровные квадраты. Со временем просеки изрядно заросли молодой порослью и дорога уже едва угадывается. Лязг гусениц пугает выводок глухарей, зайцев, которые, повинуясь инстинкту пытаются скрыться, но по неопытности бегут впереди вездехода и только потом соображают резко свернуть в чащу. По краю профиля еще с прошлого охотничьего сезона развешаны банки и закрытые капканы. Промысел соболя начнется только месяца через три.
Даже пасторальная картина не даёт расслабиться ни на секунду, приходиться всё время следить за нависающими над просекой ветками: чуть проморгал и тут же получаешь горячую бодрящую пощечину.
Поздним вечером дорога привела нас к стоянке Виктора Сычёгира. Вместе с женой Светланой много лет они живут на берегу обмелевшего Дагылгана. Проблемы со зрением не позволяют Виктору держать оленей, и он занимается в основном рыбалкой и охотой. С Большой земли эвенкам привезли продукты и необходимые вещи, самые востребованные из которых - дождевые плащи и налобные фонарики. Однако выгрузку посылок решили перенести на утро.
Густой туман и плотные сумерки, мгновенно окутавшие стойбище, непрозрачно дали понять, что придется ночевать, потому что передвигаться в темноте крайне опасно. Тем более от стоянки Виктора не наблюдалось дорог ни в одну из сторон. Летом здесь ходят исключительно пешком, и только зимой передвигаются на снегоходе.
Новости с Большой земли, или Рассказ о чудо–приборе
На заключительном этапе таёжной командировки именно Виктор выступал в качестве проводника. Несколько часов вездеход топтал зелёную поросль изрядно заросшего профиля, и казалось, что нога человека не ступала здесь много лет. И только специальные метки – затеси, предусмотрительно оставленные оленеводами на деревьях, позволили найти стойбище.
Летом эвенки нередко практикуют совместные кочевки. К нашему приезду свои стада временно объединили Иван Лазаревич Сычёгир и Евгений Галин. Бонусом с территории Красноярского края "на огонёк" заглянул Яков Каплин. Для эвенков переход в 50-60 километров - обычное дело.
Хозяева стойбища соскучились по гостям, по новостям с Большой земли, потому что не были даже в райцентре уже несколько лет. Связь с внешним миром им помогает поддерживать охрипшая лет 40 назад рация. Спутниковый телефон предусмотрен на случай непредвиденных обстоятельств, часто звонить – слишком накладно.
- Я был в Ангарске в 1993-м году, не особо там понравилось, суета сплошная, - короткая фраза Евгения Галина иллюстрирует представление оленеводов о внешнем мире.
С середины 70-х годов прошлого века одной из самых ценных в бытовом плане вещей у эвенков являлся радиоприёмник, наибольшей популярностью пользовалась легендарная "Спидола". Однако много лет эфир молчит, а по рации много не расскажешь.
- Что происходит в мире? Кто в правительстве главный сегодня?
- Михаил Мишустин..
--Подождите, а Путин?
- Владимир Путин – президент, а Мишустин – председатель правительства.
Из нововведений Ивана Лазаревича интересуют видеозвонки.
- Говорят, что сейчас по телефону можно позвонить и увидеть того, с кем разговариваешь, так ли?
- Да, набираешь через вайбер и ватсап, и общаешься в режиме "видео".
- Интересно, я бы со многими так поболтал, а то забыл, как мои знакомые выглядят.
Сотовые телефоны оленеводы используют исключительно для того, чтобы снять интересные фотографии или видео во время переходов или охоты. Основным источником знаний остаются книги, оленеводы просят пополнять походную библиотеку с каждой оказией, обмениваясь затем между собой литературой.
Эвенкийский хлеб как прототип героя русской сказки
Тем временем, олени, разбежавшиеся по лесу от грохота вездехода, постепенно возвращаются на место дневной лёжки, устроенной возле дымокуров, защищающих животных от кровожадного гнуса и мошкары. Пасутся животные строго по ночам. Почти у каждого животного на шее колокольчик, помогающий при необходимости найти заблудшего оленя в лесной чаще. Это самый желанный подарок оленеводам, потому что колокольчиков на всех животных не хватает, поэтому их мастерят даже из консервных банок, подвешивая свинцовый груз. Звук, конечно, не тот, но функцию свою выполняет.
Днём эвенки доят оленей, молоко которых является основным продуктом питания, особенно когда не получается добыть дикого зверя. Хлеб оленеводы пекут сами. Ароматные караваи на эвенкийском языке называются колобо, по форме напоминают известного героя русских народных сказок колобка.
Собственно, сюжет сказки отчасти трактует процесс приготовления колобо. Ответственной за хлебопечение в стойбище является самая почтенная жительница Мария Лазаревна. С утра женщина замешивает бездрожжевое тесто, затем каравай заворачивает в газеты и закапывает в горячую золу костра.
Пока прототип героя русской сказки румянит бока в золе, Мария Лазаревна пересказывает свою таёжную биографию.
- Почти всю жизнь прожила в тайге, - рассказывает Мария Лазаревна. - Родилась в чуме, но раньше они были замшевые, а не брезентовые, как сейчас. Печку топили почти круглые сутки. В семье было много детей, но выжили не все, болезней много было. Даже шаман, его звали Яков Поликарпович, не всегда мог уговорить духов не забирать детей, поэтому умирали. Я успела отучиться в школе всего два класса, и мать, Татьяна Степановна, увезла меня снова в стойбище, потому что надо было присматривать за младшими сестрами и братьями, пока взрослые охотятся.
Когда Иван и остальные братья и сестры подросли, их отдали в интернат, они приезжали в тайгу только на каникулы. А я так и осталась в стойбище. Редко, куда выезжаем, например, в Ербогачёне не была уж шесть лет. Или больше? Нет, шесть. Вот чего не научилась почти за семьдесят лет, так это охотиться. В детстве крепко заблудилась, меня нашли и потом не отпускали никуда.
Через несколько часов Мария Лазаревна достает из золы хлеб - колобо, снимает обуглившиеся газеты, сметает гусиным пером пепел. К свежему караваю отлично идёт взбитое оленье молоко, напоминающее пенку кофе латте, и свежая голубика.
Отдых перед большой кочёвкой
На первый взгляд, жизнь в стойбище кажется чересчур размеренной. Но скоро начнётся большая работа. В ближайшее время оленеводы начнут городить огороды – так называются изгороди, в которых содержатся олени во время осеннего гона, вплоть до снега. В это время хозяева стойбища временно поменяют свою спецификацию, отправившись на промысел пушного зверя, в том числе соболя.
- Летом оленей пасёт гнус, они сбиваются возле дымокура, а осенью насекомых нет, да ещё и гон начинается. Бывало, в загон приходили дикие самцы, устраивая турниры с домашними оленями, - рассказывает Иван Лазаревич. - Смотрим, как только олени в загоне корм выщипали и вытоптали, еще пригораживаем территорию, чтобы в конечном итоге продержаться до снега. Потом запрягаем оленей в нарты и аргишим (кочуем – авт.) от зимовья к зимовью до самой весны.
В советское время все оленеводы были штатными охотниками некогда могущественной организации "Коопзверопромхоз", где получали ружья порох и зарплату, а взамен сдавали государству мягкое золото. Сейчас ситуация изменилась коренным образом. Пушнина централизованно больше не закупается, все отдано перекупщикам. Зарплату оленеводам никто не платит, в светлом будущем их ожидает социальная пенсия. Но ко всему этому эвенки относятся философски, живут тем, что добудут. Больше всего их беспокоит проблема сохранения ягеля от лесных пожаров. Будет ягель, значит сохранятся олени, а с ними эвенки никогда не пропадут!
Борис Слепнев, фото автора
Тэги
