Сажать нельзя помиловать - выбор, где же поставить пресловутую запятую, стоит перед каждым судьей и ежедневно. Но в случае с делом спортсмена Расула Мирзаева этот выбор имел куда более далеко идущие последствия, чем рядовое уголовное дело. Ведь после оглашения приговора по обычному уголовному делу редко когда перекрывают весь центр и эвакуируют Госдуму, хоть и под предлогом антитеррористических учений.
Впрочем, сам судья Андрей Федин утверждает, что особо сложного выбора перед ним стояло, якобы за него уже все сделала прокуратура: именно она смягчила статью на причинение смерти по неосторожности, а уже усилить ее судья, согласно сложившейся практике, не мог. А в рамках данной статьи УК, которая считается нетяжкой, приговор вполне логичен.
Однако судья лукавит, он вполне мог бы вернуть дело на доследование, как не раз уже было в этой долгоиграющей судебной истории. Было в ней еще много чего – и увольнение следователя, и множество экспертиз, а главное – усиленное общественное внимание и жаркие споры представителей разных национальностей, жителей разных регионов, представителей разных политических сил. Так что судью понять можно - он просто отводит от себя угрозу, ставшую в силу накала страстей вполне реальной, и переводит стрелки на прокуратуру, которая по его словам, все и решала. А там, в прокуратуре, ответственность не такая персонифицированная, да и скандал вокруг увольнения следователя Ванина после приговора разгорелся с новой силой.
В течение почти полутора лет с августовской ночи, когда уроженец Дагестана Расул Мирзаев ударил около клуба "Гараж" москвича Ивана Агафонова, как потом выяснилось, на момент конфликта находившегося под следствием о грабеже, обвинение постоянно меняло свою позицию. Если внимательно приглядеться, что все эти изменения были прямым следствием позиционных побед той или иной стороны общественной борьбы: русских националистов и дагестанского сообщества. Федеральная власть, а вслед за ней и органы правоохранительные органы тонко реагировали на результаты этой борьбы, а также учитывали общественно-политическую обстановку в целом. Очевидно, что на фоне бурной зимы и весны 2012-го любое решение по Мирзаеву спровоцировало бы куда более серьезную реакцию, нежели нынешней осенью. Похоже, именно этого власти и опасались. Возможно, этим объясняется затягивание процесса, переквалифицирование статей из одной в другую и обратно, назначение повторных экспертиз, увольнение следователя…
Однако сам по себе конфликт, порождающий столь активную реакцию общества, никуда не делся и сам собой не денется. В этой ситуации любой приговор: мягкий или строгий – провоцирует недовольство, истинная причина которого лежит в отсутствии внятной национальной политики и прозрачной судебной системы. Люди разных национальностей и из разных регионов, живущие в нашей стране, не доверяют друг другу вследствие очень многих причин, среди которых не только и не столько культурные и религиозные отличия, а прежде всего, политическая неурегулированность во взаимоотношениях разных территорий и представителей различных этносов внутри РФ. Ну и, конечно, терроризм и война на Кавказе. Самое неприятное, что все эти проблемы не решаются, а только усугубляются отсутствием объективного арбитра в лице судебной системы. Суды в России, увы, все меньше воспринимают в их изначальном качестве – как инструмент поддержания баланса справедливости в обществе.
Вот и решение судьи Федина в общественном сознании не было воспринято как объективное и непредвзятое решение судьи, хоть он и божится, что принимал его самостоятельно. И ему даже можно поверить. Именно что поверить, потому что априорной уверенности в его независимости, как и в независимости любого российского судьи, в обществе, к сожалению, нет. Именно поэтому Федину и приходится произносить странные для правового государства фразы о своей самостоятельности и фактически оправдываться. Именно поэтому его решение ни на что по сути не влияет, кроме судьбы конкретного Расула Мирзаева, которого сослали не в Сибирь - а на свою малую родину – в Кизлярский район Дагестана.
Такое решение говорит не только о гуманизме судьи Федина (и его в этом гуманизме хочется поддержать – потому что когда суд перестает выполнять общественные функции и не всегда может быть честным и справедливым, то пусть он будет хотя бы гуманным). Такое решение суда отражает подспудное желание не только части общества, но и значительной части властной системы – не решать проблему взаимоотношений Северного Кавказа и остальной России, а просто закрыть на нее глаза. Вспомним хотя бы высказывания Путина об ужесточении временной регистрации, произнесенные как раз жаркой зимой 2011-2012 гг. Многими они были восприняты как: пусть кавказцы сидят на Кавказе и мы не будем обращать внимание на тамошний произвол и беззаконие, не сравнимый по уровню с произволом и беззаконием в остальной России. И с этой позицией, увы, солидарны не только часть русских националистов, но и некоторые из находящихся у власти людей.
Тэги
