В начале осени самый северный краеведческий музей нашей страны отмечает свой 75-летний юбилей. И, как все северяне, делает это очень деликатно. В принципе точная дата создания Таймырского краеведческого приходится на 4 сентября. Но гостей музей ждёт в начале октября – когда авиабилеты купить легче и таймырцы из отпусков вернутся.
Конечно, обо всём на Таймыре можно уверенно говорить с приставкой "самый", потому что севернее ничего не найдёшь. Но краеведческий в Дудинке по праву самый-самый во многих вопросах. Вот уже несколько лет музей располагается в современном здании, признаться честно, выгодно контрастирующем с другими архитектурными сооружениями, как во всём городе, так и здесь, на главной городской площади-набережной. В его коллекционном собрании – бесценные палеонтологические находки, уникальные экспонаты из геологических и археологических экспедиций, неповторимые художественные материалы и серьёзная научная библиотека. Музей объёмно представляет историю освоения арктического полуострова, охватывая героические вехи, печальные страницы и трогательные моменты.
Ничего, кроме правды
Гордостью музея совершенно точно можно считать его этнографическую коллекцию. Если хочешь разобраться в нюансах и тонкостях традиционной жизни коренных народов полуострова: нганасан, энцев, ненцев, долган и эвенков – отправляйся в Таймырский крае-ведческий музей. И после нескольких часов изучения экспозиционных витрин не хуже иного этнографа начинаешь разбираться в устройстве аутентично-таймырского кочевого жилья – балка, как и в том, почему "хозяйка чума" – женский домашний идол – имеет две головы, а её ножка испачкана сажей. С удивлением отмечаешь, какие долганские мужчины воображалы: их праздничные кафтаны, шапки и обувь расшиты разноцветным бисером так ярко, что любая красавица позавидует. А долганочки любили не только быструю, но и звонкую езду. Женская гугарка – часть упряжи передового оленя – украшена огромным количеством подвесок, и, когда жительница тундры ехала раньше по бескрайним таймырским просторам, ох, и далеко её, похоже, было слышно.
Послушаешь рассказ экскурсовода, и с лёгкостью запоминаешь, что "след медведя", "локоть лисицы", "рога оленя", "головки" и "чумики" – названия орнаментальных элементов ненецкой меховой мозаики. А самый древний таймырский народ – нганасаны – убеждены, что произошли от краснозобой гагары. Оттого предпочитают для одежды использовать цвета её оперения: белый, красный и чёрный. А какая у нганасан обувь! Ни у одного народа мира такую не встретишь: файма не имеет выема в подъёме, представляя собой цилиндрический чехол.
– В ней очень удобно ходить по глубокому снегу, – компетентно заверяет Лейла Александровна Ландина, заместитель директора музея по научной работе. – Нганасаны ведь жили охотой и очень много перемещались пешком. Кстати, до десяти тысяч стежков должна была сделать мастерица, чтобы справить домочадцам новую малицу. И, несмотря на то что крою одежды тысячи лет, он выглядит очень современно: выточки, ластовицы, обтачки – все эти элементы мы и сейчас применяем.
Чаще этнографические собрания находятся вдалеке от народов, особенности уклада которых представляют. На Таймыре даже если коренные жители и не ведут сейчас традиционного образа жизни, то имеют очень точное о нём представление.Так что музей не может позволить себе неточности и неправды.
Семейные ценности
В награду за деликатное отношение к народной жизни своему музею порой доверяют самое дорогое и сокровенное. Здесь хранится целая серия вещей, принадлежавших ранее шаманской семье из рода Нгамтусуо. Последний из авамских шаманов Тубяку Костёркин сам передал в музей свой костюм, совершив обряд прощания.
– Тубяку вызвал неодобрение своих сородичей. Ведь у нганасан не принято не то что дарить предметы своего культа, даже показывать их, – отмечает Лейла Ландина. – Но после смерти жены, которая помогала ему при камлании, шаман посчитал, что потерял часть своей силы. И в 1982 году передал в музей свои вещи с условием – разрешить его сыну Леониду посещать музей в любое время дня и ночи, брать семейные реликвии, когда тому они будут нужны.
Размещённый в экспозиции костюм Леонид Костёркин никогда из музея не выносил, но брал другие вещи отца – бубен, палочку. Приходил и общался с ними, как с отцом, минимум раз в полгода.
Вероятно, настолько сохранный и в столь полной комплектации костюм нганасанского шамана нигде больше не увидишь. И даже научные сотрудники музея убеждены – их костюм наделён очень сильной энергетикой.
– Может быть, это совпадение, но я сама неоднократно была свидетелем, как выходит из строя аппаратура и у туристов, и у журналистов, – признаётся заместитель директора по науке. – А как-то раз пыталась потихонечку сфотографировать Леонида. Из многочисленных кадров различимым был только один, и то изображение вышло странным образом перемешанным, словно разрозненная мозаика.
Режим кормления
Особые экспонаты требуют и особого ухода. Меховую одежду летом сотрудники дудинского музея просушивают, зимой вымораживают, борются с кожеедом и молью. Но есть у северного музея, как у любого коренного северянина, особые правила.
– Тубяку оставил наставления, – поясняет Лейла Александровна. – Четыре раза в год по наступлении нового сезона стучать в его бубен. И конечно, костюм и все предметы и шаманского, и домашнего культов обязательно кормим. Чем? Раньше это был олений жир, оленья кровь, а сейчас используем водку – она не оставляет следов. Немножко взбрызгиваем, благодарим и просим прощения за то, что побеспокоили.
