Когда на длительный срок приезжаешь в другой регион, например, в Ямало-Ненецкий автономный округ, невольно начинаешь перенимать местные особенности, в первую очередь, лингвистические: произносишь "ненЕцкий" вместо "нЕнецкий", "оленЕй" вместо "олЕней", "чумОв" вместо "чУмов". А ещё учишься воспринимать хотя бы отдельные слова из ненЕцкого языка, с опаской и, в то же время, со знанием дела распрягаешь оленЕй (запрягать их оленеводы мне пока не доверяли – и правильно делали), а в тундре всё время всматриваешься вдаль – нет ли чумОв на горизонте?
С ним – жилищем ненцев-оленеводов – мы и попробуем сегодня разобраться. В помощь нам – богатая фантазия, удивительный ненецкий фольклор, скрупулёзная фотофиксация происходящего и скромный этнографический опыт автора.
Загадка № 1: Две старухи друг друга за волосы держат.
Нет-нет, это ни в коем случае не про конфликт между двумя женщинами серебряного возраста! Разгадка проста и очевидна для любого тундрового кочевника: это два (иногда три) основных шеста чума, устанавливаемых в первую очередь. Они, будучи крепкой основой жилища, надёжно скреплены между собой верёвкой, кожаным ремнём или металлической цепью – это уже опционально.
Загадка № 2: Китовые рёбра блестят тёмным блеском.
А это про основные шесты чума. Их несколько десятков – от 30 до 50. Китовые рёбра они напоминают весьма отдалённо, так как по форме совершенно прямые. Но то, что они "блестят тёмным блеском" – факт. В зимний период года в чуме топят печь, поэтому со временем шесты покрываются копотью от открытого огня, щедрого на густой дым и летающий повсюду пепел.
Загадка № 3: Чёрные тучи, белые тучи вплавь уходят.
Следующий шаг – возведение полноценной крыши, выполняющей одновременно и роль стен. Каркас из шестов покрывают двумя слоями нюков – внутренних и внешних покрытий, сшитых из оленьих шкур (зимой), брезента или геотекстиля (летом) или бересты (такая этнография сохранилась только в музеях, так как современным берестяные покрытия проиграли). При строительстве чума нюки поднимают наверх с помощью длинных шестов, которые вставляются в небольшие кармашки, расположенные в верхних углах каждого покрытия. Это удобно и практично: не надо возить с собой приставные лестницы и забираться к макушке жилища. Фиксируется вся эта конструкция с помощью многочисленных верёвок. А в загадке она, скорее всего, сравнивается с "чёрными и белыми тучами" потому, что сажа от костра оседает не только на шестах, но и на стенах.
Загадка № 4: В чум входящего бьёт, на улицу уходящего бьёт.
На первый взгляд, это тоже про конфликтную ситуацию с участием особо воинственного жителя чума. Но нет. Ответ к этой задачке – дверь. Она, являясь частью покрытия, сделана из того же материала (шкуры / брезент / геотекстиль – нужное подчеркнуть). Открывать и закрывать такую дверь – целое искусство.
Загадка № 5: На улицу выходящего видит, в чум входящего видит.
Казалось бы, тоже дверь. Однако это про шест (шесты), к которым крепится надочажное устройство – крюки для подвешивания котлов.
Загадка № 6: Следы семи оленей.
Это про отверстия в крюке. С их помощью можно регулировать скорость приготовления еды, поднимая чайники и котелки выше или, наоборот, опуская их к самому огню. Сегодня костровые приспособления радуют глаз обывателя и объектив фотографа своей необычной геометрией.
Загадка № 7: С его железных саней только слюни брызжут.
В центре чума – всегда – огонь. Зимой – укрощённый металлической печкой-буржуйкой, а летом – направляющий клубы сизого дыма в пространство кочевого бытия. Стоять в такие минуты в чуме не рекомендуется: густой чад и серый пепел безжалостны к дыхательной системе человека.
Загадка № 8: В небо уйти хотел, на землю упал.
Нет дыма без огня. А ещё без огня не приготовить еду, в основе которой часто – оленина и рыба, сезонно – птица и ягоды, вблизи факторий, посёлков и городов – свежий хлеб и другие хлебобулочные вкусности к чаю.
Загадка № 9: Маленькая лошадушка тащит воз сена.
А это про чайник. Рискну предположить, что с кобылкой здесь ассоциируется его фигурный носик, а поклажа – это само тело чайника. Могу ошибаться, ибо пути народной фантазии неисповедимы.
Загадка № 10: Четыре девушки одним платком покрыты.
Приём пищи проходит за столом – маленьким, низким, но плотно уставленным угощениями. Ненецкое гостеприимство сквозит в каждой детали: в щедро накрытой трапезе, в неспешно текущем разговоре, в заботливо расправленном пологе, в уютно расстеленных постелях, в искренне сияющих улыбках. Сам по себе чум – по-ненецки "мя" – является символом кочевой жизни, синонимом постоянных переездов, сочетанием традиций и инноваций, воплощением универсальности, практичности и комфорта. А во взаимодействии с "мяд тер" – семьёй, дословно с "содержимым чума" – он превращается в уютный дом на Краю земли, гармонично включённый в порой суровую, но неизменно прекрасную заполярную действительность.
P.S. За тундровой опыт благодарю Станислава Терешкова (Музей кочевой культуры, Москва), семью Ларисы Николаевны Вануйто (Сеяха), семью Майко и Едэйне Сэротэтто (8-я оленеводческая бригада, Яр-Сале).
Текст и фото Марины Титовой.
Тэги
