Галя Моррелл, называющая себя "Cold Artist" ("Художник по имени Холод"), вместе с мужем гренландским полярным исследователем и атером Оле Йоргеном основала культурную экспедицию "Avannaa" (по-гренландски "север"). Преодолевая тысячи километров, они исследуют жизнь коренных народов, которая для многих остается загадкой.
На самом севере Гренландии в поселке Туле живут полярные эскимосы — их осталось всего 800 человек. Когда европейцы впервые наткнулись на их общину в начале XIX века, полярные эскимосы были убеждены, что имеют дело с духами. Ведь им было доподлинно известно, что к югу от них лежали только льды, и любая жизнь была невозможна.
Сегодня небольшие населенные пункты Севера также оказываются оторванными друг от друга. Из-за таяния морского льда в Гренландии появился "занавес", который разделил традиционные общины. Ледяные дороги — самый быстрый способ путешествовать между деревнями в западной Гренландии. Если раньше лед держался девять месяцев — до середины июня, то сегодня он тает уже в апреле. Коренное население буквально ощущает, как "земля" уходит из под ног.
Похожая ситуация в Якутии. Весной дороги превращаются в непроходимые болота, и деревни становятся чем-то вроде островов.
— Мы путешествуем по местам, куда ни на чем, кроме как на собаках, на лодке, на оленях не добраться, — рассказывает "Национальному акценту" Галя Моррелл. — И никого, кроме нас, там, как правило, не бывает. Мы стараемся строить между ними и большим миром культурные мосты.
Путешествовать по таким удаленным уголкам очень дорого. В первую очередь из-за цен на билеты. Как правило, команде предлагают участвовать в программах на телевидении.
— Но после окончания проекта, когда съемочная группа улетает, мы остаемся, — объясняет Галя Моррелл. — И вот у нас ни машины, ни денег на дорогу и даже на еду. И начинается настоящая народная дипломатия. Местные жители нас сопровождают, кормят, и так из рук в руки мы и перемещаемся.
Побывав в Якутии и Гренландии, на Чукотке и Аляске, исследователи с уверенностью говорят: жизнь коренных народов Севера по разные стороны океана похожа, и проблемы у них общие. Чтобы решить их, надо действовать сообща. Потому что одиночка обречен в бескрайних северных просторах.
Дрейф между жизнью и смертью
В 1953 году гренландские эскимосы подверглись насильственному переселению из традиционных мест проживания. Следующим вызовом стала стремительная модернизация.
— Я как раз попал под ее колесо, — рассказывает Оле Йорген. — Еще застал старую жизнь, чувствовал ее аромат. А потом все мгновенно изменилось. Нас, детей, которые говорили только на калаалисут, начали обучать в школе на датском. Но приспособились мы гораздо быстрее, чем взрослые.
Особенно трудно пришлось мужчинам. Утрачивая традиционные промыслы, кормившие на протяжении тысячелетий, охотник потерял смысл существования. Вместе с ним уверенности лишились и остальные члены северного общества. Изменения происходят так быстро, что психика людей просто не успевает адаптироваться. В итоге Гренландия, если рассматривать остров отдельно от Дании, уже много лет лидирует в списке стран по количеству самоубийств.
— Дети видят своих отцов, которые абсолютно потеряны, и задаются вопросом: "А что будет со мной?", — размышляет Галя Моррелл. — И самый простой способ для них — уйти. И они уходят — ночью вылезают в окно и замерзают насмерть. Как киты выбрасываются на берег.
Раньше в Гренландии не было эпидемии самоубийств. Но как поступали старики: когда у них выпадали зубы, они уходили в темноту, в холод. Они мечтали о том, чтобы их съел белый медведь. Тогда сын убьет этого медведя, сделает себе штаны, и его ждет новый замечательный сезон, — вот такое мышление у полярных эскимосов. Если я не могу ничего дать своей семье, своей деревне, то я бесполезный человек. И раз так, то я уйду.
Последний шаман, о котором говорили, что он превращается в белого медведя, тоже ушел из жизни таким образом. Это достаточно символично.
— Я вижу множество деревень, которые вымирают, — высказывает опасения Галя Моррел. — Например, мы проплываем на лодке мимо одного селения и думаем, хорошо бы туда заехать, но штормит — не причалить: "Ладно, в следующий раз". Приходим позже, — никого уже не осталось.
Население традиционных общин тает на глазах — многие бегут "на материк". Но обосноваться в городах получается не у всех.
— В самый современный город Гренландии Нуук (бывшее название Готхоб, что в переводе означает "добрая надежда") семьи едут за лучшей жизнью, — поясняет Галя Моррелл. — Но когда родители не могут устроиться, начинаются проблемы, и дети оказываются без присмотра. И в итоге попадают в детский дом.
Сегодня в самом северном в мире детском доме, где более двадцати лет работал Оле Йорген, живут дети с тяжелыми судьбами.
— Часто они приезжают в ужасном психологическом состоянии. И тогда Оле делает фантастические вещи. Я ни за что бы не поверила, что такое возможно, если бы не увидела своими глазами. Он сажает ребенка на нарты с собачьей упряжкой и увозит на дрейфующие льды. Во время поездки нельзя сидеть сложа руки, иначе замерзнешь. Каждые пятнадцать минут нужно быстро бежать рядом с собачьей упряжкой. Оле привозит его на остров и оставляет на некоторое время в семье охотников. Пожив традиционным укладом, ребенок возвращается гармоничным.
Дети эскимосов получают полноценное образование. Но им неинтересны академические науки — трудно сконцентрироваться, усидеть за партой.
— Чтобы исправить ситуацию мы придумали "Театр на льду" и "Цирк на льду", — вспоминает Галя Моррелл. — Эскимосские дети — от природы прирожденные акробаты. Они прекрасно владеют телом. В отличие от городских детей, они необычайно одарены в этом смысле.
На севере Гренландии в отличие от Якутии и Чукотки не существует никаких маленьких сцен, домов культуры. Поэтому представления устраиваются прямо на дрейфующих льдинах.
— Зрителями становятся родители. И дети впервые в своей жизни получают аплодисменты. Это много значит для них.
Все представления "Театра на льду" основаны на древних эскимосских легендах, где нет границы между миром людей и животных, жизнью и смертью. Так, действие одного из спектаклей рассказывает об охотнике, которого унесло в море на льдине. Его уже похоронили заочно. Многие дни скитаясь по морю, и почувствовав смерть, в темноте полярной ночи охотник увидел свет, — в этот момент его нашли люди.
Хрупкий мир на краю света
За три последних года участники "Avannaa" провели в России больше времени, чем в стране айсбергов. По мнению Гали Моррелл, традиционный уклад жизни коренные народы Якутии и Чукотки сохранили лучше, чем гренландские эскимосы.
— В Гренландии самобытная культура почти утеряна. Общаясь с носителями традиций в России, мы делаем записи, снимаем небольшие фильмы, а потом показываем их в Гренландии.
— Мы путешествовали вдоль Колымского тракта, заезжая в разбросанные по пути улусы, — рассказывает Галя Моррелл. — Сначала на УАЗе, потом — в ковше трактора, снедаемые комарами, по болоту много-много часов. С нами ехал парень, которому нужно было в Якутск на операцию на сердце.
Так в труднодоступные деревни доставляются зарплаты, пенсии, почта и продукты питания. Трактор – и грузовик, и такси, и скорая помощь.
— С другой стороны, благодаря отсутствию дорог в этих селениях еще сохраняется культура, — считает Галя Моррелл.
Оказавшись в изолированном населенном пункте, участники экспедиции обнаруживают там удивительную жизнь. Местные старожилы создают работы из меха, бересты, конского волоса, дерева, бисера. Так, 92-летняя Мария Петрова при шитье из бересты использует 13 видов национальных швов. Народный мастер Анна Акимова создала в Якутии коллекцию национальных костюмов. А Прасковья Матанакова вышивает на коврах сюжеты народных сказок.
Галя Моррелл отбирает лучшие из работ для коллекций музеев, устраивает выставки, средства с проведения которых идут авторам и на поддержку гуманитарных проектов. Главное, чтобы народные мастера передали свой опыт и искусство тем, кто придет им на смену.
Красивые люди
— Часто дети коренных народов Севера живут в крошечной деревне, изолированно от всего мира, и забывают, насколько богат их внутренний мир, — рассуждает Галя Моррелл. — Наша цель — пробудить их. Ведь они настолько одарены, что будет страшно обидно, если они поставят на себе крест. Вместе мы совершаем экспедиции. Например, на полюс холода Оймякон. По дороге они рисуют, лепят, танцуют и поют под руководством народных мастеров. А сколько детей потом поступают на художественные факультеты!
Работы ребят выставляются на сайте экспедиции и в социальных сетях, и мир может узнать, что главные алмазы Якутии — это люди.
— Я печатала огромные портреты жителей Севера и вешала на фасады домов. Меня упрекали: "На твоих фотографиях люди слишком красивые, не как в жизни". Но, если человеку все время говорить, что он какой-то не такой, он и будет никаким. А если показать его героем, он и будет героем. В этом я абсолютно убедилась.
В прошлом году в одном северном селении экспедиция побывала в центре реабилитации людей, страдающих от алкогольной зависимости.
— Когда мы туда пришли, подопечные рассказали нам, что местные с ними не общаются: "А ведь мы могли бы приносить пользу — починить забор, наколоть дров, убрать мусор". У алкоголиков бесплатное жилье, они не работают, целыми днями не понятно чем занимаются. В итоге, деревня их просто ненавидела. Я подумала — надо что-то менять. Тогда мы занялись арт-терапией: из разного материала — бумаги, перьев алкоголики создавали скульптуры айсбергов. Кроме того, я сделала большие фотографии этих людей, на которых они выглядели очень красивыми. Сами алкоголики, увидев свои портреты говорили: "Впервые в жизни кто-то увидел нас такими". В итоге мы сделали выставку, на которую позвали односельчан. Они пришли, и были просто потрясены: "Боже, это они?! И это вы сделали?!"
Галя Моррел рассказывает, что нередко встречает людей, которые относятся к коренному населению Севера все равно, как к туземцам.
— Мы приезжаем в изолированные деревни для того, чтобы учиться у этих людей. Но мы часто видим, как приезжие из мегаполисов высокомерно начинают учить местных жизни. И потом удивляются, почему с ними никто не хочет разговаривать, — нужно уметь слушать.
Север учит многому. Не впадать в отчаяние. Не жаловаться. Выживать при температурах, поражающих воображение. Цивилизация все время чего-то обещает. Север ничего не сулит. Мир такой, какой есть.
Из дневника экспедиции "Avannaa":
"Северные территории часто называют "Край", или даже "Конец" мира. Но, может быть, это только его начало".
