«Прибить» на семь гвоздей

Школа межэтнической журналистики в Пскове приносит ощутимую пользу. Недавно я посетил «по-человечески» (то есть, бесплатно) театральное представление под замысловатым названием «Чёрное молоко или Экскурсия в Освенцим» (по пьесе Хольгера Шобера). Режиссёром спектакля выступила руководитель творческой мастерской «Гвозди» Евгения Львова. Воплощением идей автора «в жизнь» занимались актёры Денис Кугай, Анжелика Иномова, Алексей Довбаш. Заочно руку к постановке приложила переводчица Александра Филиппова-Чехова.

Аудитория спектакля была довольно разношёрстной как по возрасту, так и социальному статусу. Подростки-школьники 12-18 лет, люди студенческого возраста от 18 до 24 лет, женщины и мужчины от 25 и старше – это школьные преподаватели и «люди культуры». Соответственно, такой контингент оказывал влияние на манеру постановки.  «Захватить всеобщее внимание» – вот та задача, которую должен был выполнить режиссёр.

Все зрители с самого начала были активными участниками представления. Им раздали анкеты со странными вопросами провокационного характера. Сначала людям предложили на выбор белый или чёрный шоколад. Это был отвлекающий манёвр. Затем вопросы в анкете стали интереснее. Один из понравившихся мне: «Согласны ли вы с известным учёным (учёный был вымышленным), что у цыган на генетическом уровне обнаружена потребность в воровстве?». Думаю, подобные анкеты явились прологом к погружению «обывателей» в мир художественного замысла. Это был первый ГВОЗДЬ, которым удалось «прибить» зрителя.

После пятиминутки «письма» зрители отдали заполненные листы бумаги актёрам. Представление началось. Сразу скажу, все нижеперечисленные слова  упоминались в контексте и сейчас мной вырываются преднамеренно. Почти сразу на зрителей обрушились такие словообразования, как: «сосались», «дерьмо», «лапать за грудь», «секс». В зале  повисло молчание, все внимательно слушали и думали над возрастным рейтингом спектакля в 12+. Это был второй ГВОЗДЬ, которым удалось  «прибить» зрителя.

Спустя 10 минут язык героев стал лихорадочно скакать. За пару минут зрители освежили в памяти звучания русского, немецкого, английского, польского, испанского и французского «великих и могучих». Это был третий ГВОЗДЬ, которым удалось «прибить» зрителя.

Юмор, который присутствовал на протяжении всего представления, играл очень важную роль. Поднятие пластов стереотипов о жадности «пшеков» (поляков) или о  безъюморности «фрицев» (германцев) помогало развеселить зрителей и в то же время побудило их задуматься над тем, что юмор не должен пересекать границ разумного. Больше других мне запомнился звук открывающейся банки газированного напитка  «Пшшш…».

Без стереотипов жизнь представить невозможно, поэтому с ними нужно правильно работать. Юмор – хорошее средство «обезоруживания» глупых предубеждений. Благо с этим (юмором) у актёров и зрителей всё нормально. Это был четвёртый ГВОЗДЬ, которым удалось «прибить» зрителя.

Хочется немного сказать о сюжете. Действие протекает в наше время, но через определённые инструменты, вроде личного дневника на чердаке, зритель попадает в 1941-1942 гг. Правда, география места не меняется, наши герои находятся в провинциальном польском городе – Освенциме. Двое персонажей, отец (местный следователь) и дочь (девочка-подросток, читающая дневник своей покойной бабушки) являются коренными жителями этого города. По их словам, они живут там, где «есть музей, а не концентрационный лагерь». Третье действующее лицо – немецкий подросток, который дружит с неофашистом. Приехав в неизвестный ему музей на экскурсию, он ощущает страх из-за действий немецкого народа в прошлом и сжигает свой паспорт гражданина Германии по причине страшного стыда.

Кстати, он перестаёт говорить на родном языке по той же причине. Это затрудняет диалог со следователем. Лишь знание английского языка помогает им установить контакт. Перманентно-тесное переплетение событий настоящего и прошлого, жизни героев и историй со страничек «чердачного» дневника, осторожным образом, но с головы до пят, погружают зрителя в Действо. Это был пятый ГВОЗДЬ, которым удалось «прибить» зрителя.

Тем временем ниточки постепенно развязываются. Развязываются и языки актёров, уставшие от разговоров ни о чём. Начинается трёхголосный речитатив, совместный в «припеве», но раздельный в «куплетах». Финальным текстом служит стихотворение Пауля Целана «Фуга смерти» в переводе Анны Глазовой. На заднем фоне демонстрируется ряд демонических фотографий зданий концентрационного лагеря «Освенцим».

Кстати, этот фон довольно «вегетарианский», ужасающих картин результатов преступлений против человечности там нет. Но от этого зрителям не становится легче дышать своими мыслями. Воздействие на уши, глаза, а в результате и на мозг довольно сильное. «Читка» заканчивается, с актёров постепенно спадает свет театрального прожектора. Наступает тьма. Это был шестой ГВОЗДЬ, которым удалось «прибить» зрителя.

Через несколько минут от звуков аплодисментов не остаётся и следа. Один из актёров вынуждено покидает сцену. Чарующий аромат личных дел в Северной столице заставил «следователя Томаша» в исполнении Дениса Кугая лишить себя возможности услышать мнения «нетеатралов» о спектакле.

Стоит отметить, что каждый обсуждал постановку как мог. Например, я узнал, что Анжелика Иномова, сыгравшая девочку-подростка Изабеллу, предпочитает молочный шоколад, а режиссёр Евгения Львова – швейцарский с фундуком. Алексей Довбаш, «немецкий подросток-поджигатель паспорта Томас», отметил, что после просмотра спектакля многие его знакомые стали по-другому воспринимать трагедию Освенцима. Его слова привели меня к мысли, что город ни в чём не виноват. Ну, вот не обязан город отвечать за своё прошлое. Грустно сознавать, что туристы могут подойти к жителю Освенцима и спросить: «Ну как вы тут? Тяжело, наверное, жить рядом с таким местом?». Исчерпывающим ответом на этот вопрос является фраза героини спектакля: «Мы живём рядом с музеем, а не местом, где был концентрационный лагерь!». Это очень правильное отношение. Так и нужно. Прошло довольно много времени, и события конкретно нас не коснулись. Так почему же кто-то должен «сжигать свой паспорт», «забывать родной язык» или чувствовать себя пострадавшим от известных событий? Именно обсуждение произошедшего ранее Действа, длившееся 1,5 часа, и заставило меня подумать над такими проблемами.

Сама дискуссия зрителей и «творцов» содержала много чего интересного. Например, монологи зрителей, что «ГУЛАГ – НАШ» и что хорошо бы сделать постановку про события связанные с ним, что не хватило фотографий «трупов» из Освенцима на заднем экране театральной сцены, что такие постановки нужно показывать подросткам не только в театре, но и в самих школах. Это был седьмой ГВОЗДЬ, которым удалось «прибить» зрителя.

Во время написания этого текста я начал понимать, что вот эти семь ГВОЗДЕЙ основательно выполняют свою цель – «прибить» зрителя. Однако, как оказалось, они могут провернуть этот трюк не только во время представления. Как, например, это произошло со мной, когда моё тело прибило к стулу, а руки к клавиатуре. Вместо каких-то выводов с моей стороны, я рекомендую сходить на постановку «Чёрное молоко или экскурсия в Освенцим». Это тот случай, когда ты сидишь с мыслью в голове: «Я зритель. И меня прибило».

Гвоздями  пытался Вас «прибить» ученик Школы межэтнической журналистики в Пскове Иван ЖУРАВКОВ

На фото - сцены из спектакля«Чёрное молоко или Экскурсия в Освенцим»