Сохраняет память о прошлом для будущего поколения

Маленький игдырский аул Башанта – единственное национальное поселение Арзгирского района. История его основания уходит корнями вглубь веков. Всю свою жизнь его жительница посвятила изучению этой истории.

 Войны, поиск пастбищ и водных ресурсов издавна вынуждали туркмен вести кочевую жизнь и перемещаться на дальние расстояния. Первые переселенцы из Средней Азии на территории Российского государства появились в XVII веке.

В Ставропольской губернии первый оседлый аул туркмен возник в 1863 году, в 1869-м образовался аул Чограй (Старая Башанта), расположенный в устье реки Зурмата. В 1906 году на территории Ставрополья было уже четырнадцать аулов.

О прошлом для будущего

Сеномхан Соендыковна родилась в 1953 году в ауле Башанта. После успешного окончания школы поступила в Ашхабадское педагогическое училище имени Кекилова. Для неё выбор профессии был не случайным. С детства мечтала о профессии учителя – педагоги и привили ей любовь к этому труду.

Сорок лет посвятила детям, школе, воспитав не одно поколение. И это не просто годы работы, а годы творческих поисков, раздумий и самосовершенствования.

Интересоваться историей своей малой родины начала ещё со школьной скамьи. Работая в школе, Сеномхан начала по крупицам собирать материал о появлении туркмен на Ставрополье и об образовании родного аула.

Именно она стояла у истоков возрождения, сохранения и развития туркменской культуры. В своей школе создала этнографический музей, который функционирует уже 29 лет. Многие годы занимается краеведением, изучением истории аула Башанта и судеб своих земляков.

Указом президента страны 2022 год был объявлен Годом народного искусства и нематериального культурного наследия народов России. Это послужило вдохновением для Сеномхан Соендыковны, чтобы собрать весь накопленный материал в единое издание.

– Решила на страницах книги оставить память о прошлом будущему поколению – детям и внукам, чтобы знали историю своей малой родины, не забывали свои корни, сохранили традиции и обычаи предков, волею судьбы оказавшихся на земле ставропольской, – отмечает С.С. Ромазанова.

На сегодняшний день книга «Башанта. Моя малая родина» находится в процессе вёрстки в Астраханской типографии. Этот выбор был не случайным. В типографии имеется обновлённый туркменский алфавит, который нужен для печати книги. Астрахань – первый причал предков туркмен, где и сегодня сохранился национальный язык.

Основную деятельность Сеномхан Соендыковна успешно совмещала с общественной. Избиралась депутатом Арзгирского сельского Совета, девять лет работала заместителем председателя самоуправления в ауле Башанта, являлась заместителем уполномоченного председателя Арзгирского сельсовета по аулу Башанта до 2015 года. Восемь лет является председателем первичной ветеранской организации аула.

Награждена нагрудным знаком «Почётный работник общего образования», медалью к 130-летию Арзгира «За укрепление и развитие села», имеет звание ветерана труда Российской Федерации.

Такие разные туркмены

Три племени – игдыр, човдур, соин-аджи – основали родовые населённые пункты. Так представители кочевого народа обрели постоянное место жительства. Российские туркмены обогатили свою культуру традициями и обычаями соседних народов.

Ставропольские туркмены считают себя единой этнической общностью и чётко отличают себя от населения Туркменистана, указывая на присущие им самим особые черты культуры и родного языка, на более современный образ их жизни.

– Когда я приехала поступать в Ашхабадское педучилище, было две языковых группы: русская и туркменская. Приёмная комиссия посчитала, что я не смогу обучаться в туркменской группе в силу языкового барьера, так как приехала со Ставрополья, а у нас разные диалекты, – вспоминает Сеномхан Соендыковна.

Традиции ставропольских туркмен уходят глубоко в прошлое кочевого народа. Это особое уважительное отношение к старшим, почитание родителей, необыкновенное гостеприимство, некоторые обряды, связанные с хозяйственной деятельностью, жизнь одной большой семьёй и, конечно же, занятие скотоводством.

В семье Сеномхан Соендыковны говорят на двух языках – туркменском и русском, занимаются земледелием, пьют калмыцкий чай с молоком, любят кавказские танцы и поют татарские песни.

Отличительной чертой туркменской кухни является сохранение оригинального вкуса ингредиентов, а не маскировка их интенсивными травами и специями, которые были введены в основном в XX веке. Этот народ готовит множество вкусных мясных блюд из баранины, говядины, курицы. И только употребление конины запрещено, так как лошади с древних времён почитались как священные животные.

 – К примеру, плов, который я пробовала в Туркменистане, несущественно отличается от того, что готовят у нас. Мясо жарится в отдельном казане, а рис, лук и морковь – в другом. Моя мама пекла вкусные перемечи (татарское блюдо), которые её научила готовить моя бабушка, хотя это не совсем национальное блюдо туркменов, но на нашей территории оно очень распространённое, и мы считаем его своим, – рассказывает С.С. Ромазанова.

Собственная экспозиция

В доме краеведа есть собранная экспозиция, посвящённая этнической культуре туркмен. В ней собрана и представлена коллекция как личных, так и подаренных экспонатов: от национальной одежды и бытовой утвари до музыкальных инструментов и книг.

На формирование туркменского национального костюма оказали влияние климатические условия, род занятий, исторические взаимосвязи, эстетические и религиозные представления. Свободная и широкая одежда как нельзя лучше соответствовала прежнему кочевому образу жизни народа: в ней удобно было ездить верхом и сидеть на земле, в зной в ней прохладно, а в холодную пору тепло. 

– Национальный костюм ставропольских туркменов отличается от того, что носили да и сейчас носят в Туркменистане. Например, наши отцы и деды шили свободные рубахи и штаны, а поверх носили бешмет (халат), но не пользовались поясом, как это делали предки из другой страны, кроме зажиточных туркмен аула, которые подпоясывались серебряным кушаком (поясом), – объясняет жительница аула.

Мне удалось ознакомиться с разнообразием мужских и женских головных уборов. Например, тельпек – большая шапка из чёрного, коричневого или белого барашка, которая надевалась на тюбетейку и имела множество вариантов. Папаха из бараньей шкуры – основной признак достоинства мужчины-туркмена. Демонстративно сорвать её с головы считалось большим оскорблением, которое нередко смывалось кровью.

Тельпек весьма универсальная шапка, защищающая летом от жаркого солнца, зимой – от небольших морозов, присущих региону, а в непогоду – от дождя. Хотя и она имеет свои недостатки: значительные размеры, которые, несомненно, создают неудобства при некоторых земледельческих работах и в быту. Но на этот случай под папахой мужчины носят маленькую чёрную тюбетейку, поэтому тельпек легко можно снять и не испытывать неудобства от непокрытой головы.

Тахья занимает особое место в женском туркменском наряде. Шили их, как правило, из различных тканей как дорогих (бархата, сукна, шёлка), так и простых (сатина, ситца). При этом обязательно украшали вышивкой, серебряными подвесками и небольшим серебряным куполом «гупба». Расставалась девушка с тахьёй после свадьбы.

На первый взгляд, кажется, что тахья или тюбетейка довольно проста по форме и орнаменту и её легко изготовить. Это не так. Процесс изготовления очень трудоёмкий. Нужно приложить немало терпения, усердия и времени, чтобы раскроить и вышить небольшого размера шапочку.

При выведении узоров и орнамента вышивальщицы настолько плотно заполняют вышивкой поверхность шапочки и делают это так искусно, что невооружённым глазом иногда невозможно разглядеть, какого цвета была основа.

Мужской головной убор заметно отличается от женского декоративной простотой и сдержанностью, что вполне понятно. 

С одной стороны, головной убор служит для защиты головы от палящего солнца, с другой – украшает её. Но есть и третья: когда-то эти разноцветные шапочки имели обереговое, магическое значение. В стародавние времена люди полагали, что тахья защищает хозяйку от всяческих неприятностей, от сглаза, болезней и зла того, кто её носит. Согласно древним обычаям, её нельзя было отдавать другому человеку или выбрасывать.

Возраст определяли по цвету одежды

Костюм туркменских женщин имел как среднеазиатские, так и кавказские черты. Одежда ставропольских туркменок была яркой, многослойной. Цвет одежды определялся возрастом и семейным положением женщины.

Девушки до замужества и молодые туркменки носили красные платья, женщины средних лет – жёлтые различных оттенков. Платье имело невысокий стоячий воротник и вертикальный разрез на груди (небольшой у девушек и глубокий у женщин).

У туркменок Северного Кавказа широко была распространена верхняя плечевая одежда камзель. Камзели надевали поверх платья-рубахи, они были немного короче рубахи. Шили камзели из однотонной плотной ткани – атласа, сукна, бархата, канауса. Кроили его в талию, со стоячим воротником и расширяющимися книзу длинными рукавами, прикрывающими кисть руки. Их украшали нарядной вышивкой шёлковыми нитями на груди и по низу рукавов. По подолу и по краям бортов камзели обшивали бейкой из яркой ткани, которая закреплялась узорным швом. Застёгивался он встык на груди и на поясе на беклик (металлические застёжки). По бокам подола внизу делали небольшие разрезы. Праздничные камзели обшивали монетами и металлическими подвесками.

Головные уборы северокавказских туркменок представлены различного рода платками, тюбетейками. Тюбетейки красного цвета туркменки носили лишь до замужества. Они были украшены изящной вышивкой, кисточкой на макушке и галуном.

У ставропольских туркменок в состав головного убора входил чембер – косынка из тонкой ткани. Чембер украшали вышитыми аппликациями из шёлка.

Поверх него было накинуто треугольное покрывало – дастар. Он шился из другой лёгкой ткани типа кисеи, его украшали галуном, монетками и подвесками.

Цвет дастара менялся несколько раз в течение жизни женщины. Во время свадьбы молодая девушка впервые надевала красный дастар с красным чембером. Женщина средних лет начинала носить чембер и дастар желтовато-оранжевых оттенков. Пожилая туркменка начинала носить белый дастар в сочетании с белым чембером.

Сказатели легенд

Находясь дома у гостьи, я обратила внимание на национальный музыкальный инструмент, который называется тамдара. Но если обратиться к поисковому помощнику Яндексу, то в его словаре нет такого слова. Вот если «тамара», то, пожалуйста, а «тамдра» – нет такого и всё.

Это название было дано туркменскому музыкальному инструменту дутар поселенцами из Туркмении в Ставропольском крае.

Существуют различные названия инструмента и версии происхождения названий. Считают, что самое распространённое название – дутар (или персидское дотар, происходит от «до» – два и «тар» – струна).

Самое близкое к названию тамдра название инструмента в йомудском (это западные и северные области Туркмении) диалекте – тамдыра. Слово буквально означает «изготовленный в огне тамдыра (глиняной печи)». В процессе изготовления деку дутара сначала сушат в тени, а затем закаляют на огне тамдыра, для того чтобы звучание инструмента обрело звонкость.

Если сложить вместе все названия инструмента, то оказывается, что о нём можно узнать очень многое: как он выглядит, из чего и как его делают. А если послушать звучание дутара, то можно предположить, что его название близко к звукам, которые он издаёт.

 Например, казахи считают, что инструмент издаёт звуки домбур-домбур, домбыр-домбыр или дыммыр-дыммыр, а отдельные туркменские племена воспринимают звучание как таммыр-таммыр. Вот и ещё одна гипотеза происхождения слов тамдыра и домбра.

У туркмен с тамдыром выступают бахши (народные певцы и сказатели), которые в музыкальном сопровождении рассказывают эпосы, романы и легенды.

Несмотря на столетия, разделяющие ставропольских туркмен от исторической родины, они сохранили культуру, язык, историю, в том числе и устное народное творчество, которое дошло до наших дней.

В ауле Башанта также были свои народные сказатели. Старожилы хорошо помнят, что в далёкие годы жил в ауле талантливый самородок Эвлемин-бахши, который оставил хайр-пата (благословение, напутствие) другому талантливому жителю аула Халмухамету Одекову (Халвай-бахши), который позже стал наставником своего брата Курбана Кильджанова (Курвай-бахши). Он же в свою очередь стал наставником для своего брата Курбана Кильджанова (Курвай-бахши) и сына Сагандыка (Сагандык-бахши).

У Сеномхан Соендыковны есть тамдар её родственника из Нефтекумского района. Также у неё в коллекции три тетради, в которых от руки написаны разные песни, легенды и эпосы Омара-бахши и Халвай-бахши. Кстати, в этих записях можно увидеть, что изначально ставропольские туркмены писали латиницей, а затем перешли на кириллицу.

Связь с Туркменистаном

Диплом о педагогическом образовании Сеномхан Соендыковна всё же получила на исторической родине. Окончив училище, она могла остаться в столице Туркменистана, но любовь к малой родине оказалась сильнее. И вот 1 сентября 1974 года она вернулась в родную школу аула Башанта в качестве учителя начальных классов.

В советские времена, особенно в годы перестройки и в начале 90-х, целые педагогические делегации ежегодно выезжали на свою историческую родину для обмена опытом. Вот, что помнит об этом времени моя собеседница:

 – В Ашхабаде мы проходили профильную подготовку, получали учебники и методические пособия на родном языке, а после я преподавала своим малышам в ауле туркменский язык. Мы разбирали самые простые его азы – алфавит, звуки и произношение. Несколько лет я факультативно рассказывала в средних классах историю и культуру нашего народа в целях популяризации и сохранении памяти будущему поколению.

Но после распада Советского Союза Туркменистан провозгласил свою независимость и поездки делегатов-учителей прекратились. По большей части это объяснялось бюрократической сложностью и закрытым режимом в стране. Также немалую роль сыграл перевод письменности с кириллицы на латиницу, что создало ещё больший языковой барьер между туркменами разных территорий.

Ныне связи с Туркменистаном налажены слабо. Сейчас добраться с территории края до этой страны очень сложно, прямое авиасообщение давно прекратилось. Многие люди выражали желание побывать на исторической родине, ознакомиться с культурой и бытом туркменских народов, а некоторые мечтают повидаться со своими родственниками, которые теми или иными путями переехали в советское время в Туркмению.

В настоящее время ставропольским туркменам трудно выехать в Туркменистан ещё и потому, что требуется виза, которую весьма непросто получить.

Больше С.С. Ромазановой не удалось побывать в Ашхабаде, и даже спустя десятки лет она вспоминает его простым, зелёным городом, пропитанным национальной культурой, в который ей так хочет вернуться.

Прошлое народа – это историческая память. История нужна нам, чтобы лучше разобраться в прошлом, знать, кто мы и проложить путь в будущее.

Именно из этих побуждений Сеномхан Соендыковна Ромазанова по крупицам на протяжении стольких лет изучает и собирает воедино историю своего народа. Как она сама считает, то будущее поколение и не обязано сохранять все тонкости традиций, время ведь уже другое, но помнить и знать обязано.

Ирина Иванчук

09.11.2024      

ФОТО3 – Этот платок вышивала близкая подруга С.С. Ромазановой. Свидетельница невесты дарит вышитые платки на свадьбе молодожёнам и их друзьям.

ФОТО4 – Камзель застёгивался на поясе на беклик (металлические застёжки). Праздничные камзели обшивали монетами и металлическими подвесками.

ФОТО5 – В тетрадях, страницы которых бахши аула Башанта вручную заполняли разными национальными песнями, легендами и эпосами, можно увидеть, что изначально ставропольские туркмены писали латиницей, а затем перешли на кириллицу.

ФОТО6 – С.С. Ромазанова хранит тамдар своей семьи, который приехал к ней из Нефтекумского района.