Во что играют на Севере

Резчик по дереву Михаил Кутепов рассказал о народных традициях и смыслах северной народной игрушки


Меня с порога встречает запах дерева, природный и чистый. Мастер стоит босой прямо на опилках и стружках, приветственно улыбается. «Что, неуютно там? - спрашивает, намекая на погоду за окном, - снег валит валом». После убранной причесанной Москвы, где снег лежит в строго отведенных ему местах, мне скорее непривычно. Давно не была в Череповце, не заглядывала на родной Север. Но вот он, момент настал. Еще и повод какой - встреча с таким талантливым человеком.

Михаил Анатольевич Кутепов - резчик по дереву, народный мастер России, член Союза художников. В своей работе он опирается на крестьянские народные традиции Русского Севера. Из-под его умелых рук выходят широкогрудые великоустюжские кони, кирилловские кони-каталки, архангельские птицы, посуда, предметы быта и даже копии инструментов, которыми работали плотники прошлых столетий. А плотничье ремесло в суровых северных землях ценилось высоко и было распространено повсеместно.

Оттого и игрушку здесь зовут «северной топорщиной». То есть буквально вышедшей из-под топора. Вырезалась она между делом. «Вот рубит отец баню, - рассказывает Михаил Анатольевич, - и остался у него в руках небольшой брусок, балясина какая. Он раз-два топором с обеих сторон - готова игрушка. Простая, грубоватая где-то, но так и не на продажу и делали. Так, для своих ребятишек. В Нижнем Новгороде, например, там намного больше игрушек. Они и наряднее, раскрашенные даже многие. Там продавали».

- Почему они продавали, а мы - нет?
Михаил Кутепов: Там дерево другое. Мягкое дерево. Липа, например. Очень люблю с липой работать, очень с ней легко, само режется. Южнее в целом дерева больше, земля благодатная. А у нас тут что? Либо не растет, либо ель да береза низенькая. Ель жесткая, смол вот тоже в ней много, неудобно. А для избы или бани - пойдет.

- А вы за деревом в лес ходите?
Михаил Кутепов: Сейчас - нет. Это когда в деревне жил - там да. А сейчас в магазины строительные. Из учеников конечно кто-то что-то привозит, знакомые художники отдают.

- С мира по нитке выходит. По бревнышку!
Михаил Кутепов (смеется): Да, все так.

Оглядываю мастерскую. Тут конечно далеко не только бревнышки, но дерево всех форм и размеров. Кроме упомянутых опилок и стружек - бруски, балки, ветки, пеньки… Вот на пенек смотрю почему-то особенно долго. Сложно поверить, что из такого громоздкого нечто может появиться какая-нибудь крошечная уточка.

- Михаил Анатольевич, а как к вам идеи приходят? Художники любят рассказывать, как с ними холст разговаривает. С вами дерево говорит? Кладете руку на ствол - и понимаете: вот он, мой будущий конь-каталка.
Михаил Кутепов: Говорит дерево, да. Бывает. Чаще конечно у меня идея какая-то есть, а уж под нее я подходящий материал ищу. Чтоб кольца четкие в разрезе проступали, или чтоб цвет у древесины был посветлее, потемнее там. Но бывает и так, что начинаешь резать, а дерево как будто сопротивляется, руку твою иначе ведет. Ну вот, и получается что-то другое, не то что планировал. Но тоже интересно.

- А вы именно режете? Топором не работаете как в старину?
Михаил Кутепов: Ну, как. Работаю конечно. Сейчас вот такие грубые игрушки очень почему-то в моде. Необработанные, со следами ударов топора. Но я считаю, что мастер все-таки должен стремиться к самосовершенствованию какому-то. Учиться всегда. Ну и показывать, что умеет. Поэтому инструментов у меня много.

- А что нравится делать больше всего? Коней, птиц или вообще, например, посуду, а не игрушки?
Михаил Кутепов: Сложно сказать. Могу сказать, что не нравится. Панки не нравятся. А они тоже сейчас популярны.

- Панки? С ирокезами?..
Михаил Кутепов: Нет-нет. Куклы-панки. Одна кукла - панка. А много - так панки. Не могу с ними работать.

Быстро нахожу пример в интернете у себя на телефоне.

- Похоже на что-то очень языческое. Обережное.
Михаил Кутепов: Пускай даже и обережное. Не могу. Как начинаю вырезать, словно душу высасывают. Я вот сейчас на ангелов вообще перешел. Это уже авторская игрушка. Вот над ними могу сколько угодно сидеть.

- Они сидят, и вы сидите. Михаил Анатольевич, а все-таки! Как вы с конями, например, этими работаете? Это же тоже старинный символ. И сами игрушки тоже очень абстрактно сделаны.
Михаил Кутепов: Пускай. Конь все-таки понятен даже без морды. Конь - это друг, помощник. Я совсем редко, если попросят, какой-нибудь солярный знак могу на нем вырезать.

- Но в язычество не углубляетесь.
Михаил Кутепов: Нет, не мое. Да и зачем? Игрушка хороша сама по себе без всякой символики. Каждый сам себе пускай додумывает, что ему нравится.

Тут немного удивляюсь. Михаил Андреевич успел мне рассказать, как десять лет прожил в деревне. Попал туда по распределению после пединститута. Вернее, распределили-то его из Вологды в Череповец, но одногруппница упросила поменяться. Так и попал, волею случая и своего доброго сердца, в глухие места. Пятнадцать километров через лес до остановки - не шутки! А там - автобус до школы, где и работал сперва учителем русского и литературы, затем директором. И при всем при этом именно в этом месте, в таких суровых условиях взял и увлекся работой по дереву. Приехал - не умел и дрова рубить, а после - научился даже и баню ставить. Ну и разумеется, с игрушкой работать. Так неужели за все десять жизни вдали от цивилизации ничего таинственного не узнал? Никаких обрядов, никаких тайных символов? Игрушка только игрушка?

- Михаил Анатольевич, да ну как традиция возможна без смыслов? В деревне-то наверняка вам рассказывали о знаках каких-нибудь. Почему что куда наносилось. Солярный тот же!..
Михаил Кутепов: А разве смыслов мало? Игрушка - это радость. Память какая-то. О родителях, например, если они подарили. Культуре нашей в целом. Вот кто по-настоящему ведовством каким занимается, по-настоящему верит в символику, те ведь и не расскажут первому встречному ничего. А я и не лез к ним. Деревня, природа мне, конечно, помогли погрузиться во все эти традиции, но я по книгам сперва изучал, какие игрушки у нас в губерниях были, затем в музеи ездил смотреть. Жаль, конечно, что сохранилось мало. В том же Поволжье намного больше и игрушек, и утвари всякой. В нашей земле тут не сохранить ничего.

- Земля не хранит, а такие мастера, как вы - да.
Михаил Кутепов (скромно улыбается): Стараюсь. Других учу. На фестивали езжу.



Учеников у Михаила Анатольевича правда много. Ездит он не только на фестивали с мастер-классами, но пару раз в неделю выбирается в соседние города с уроками. Преподает уже давно не русский и литературу, а исключительно резьбу по дереву. Ученики у Михаила Анатольевича разного возраста. Есть совсем взрослые группы. В них - преимущественно женщины. Мужчины, говорит, мастер, часто стесняются новому учиться. С женщинами проще. Ну а с детьми, понятно, еще легче. Кутепов любит своих учеников, любит преподавать - всегда любил, но сейчас особенно. Считает, что наступает время в жизни каждого, когда надо больше отдавать, чем брать.

«У меня сейчас и идей для собственного творчества куда меньше, чем в молодости, - говорит мастер, - Я больше думаю не над тем, что мне сделать, а что Максиму, например, или Матвею. Надо же чтоб было интересно ребятам! А все разные, у всех интересы разные. Да и кто-то быстрее схватывает, кто-то вдумчиво работает, не спеша. Вот и готовишь сразу много заготовок, прикидывая, что – кому».

Заготовки у Михаила Анатольевича на нескольких полках лежат - ждут своего часа дощечки и маленькие фигурки уток и коней. Фигурки предстоит обвести карандашом на дощечке, а затем уж по контуру стамеской пройтись.



На этих же полках много-много других фигурок и готовых игрушек. Не все они традиционные, не все северные, но есть в них другая ценность. Многие из этих предметов выполнены учениками Михаила Анатольевича. Чужие работы, как мне показалось, мастер хранит с большей любовью и гордостью, чем свои. Не даром же они на центральной стене? Показывая мне ту или иную игрушку, мастер ни разу не задумался над тем, кто ее и когда сделал. Для него все очевидно, все памятно и знакомо. Потому что в конечном счете не игрушка наполняет человека смыслами, а человек - игрушку. Да в общем-то любой предмет в своем окружении.



Очень надеюсь, что кто-то из учеников Михаила Анатольевича продолжит его дело. Будет точно так же совершенствоваться, пытаться слышать дерево, ходить в музеи, ездить на фестивали и в другие города, чтобы рассказывать и показывать другим, что тут у нас на Севере, во что мы играем.

Ксения Корнилова
Фото автора

8.11.2023