Одеревеневшие души: "Лес. Ой"

На бурятском языке слово «лес» звучит как «ой». Именно поэтому спектакли Бурятского драматического театра имени Хоца Намсараева по пьесе Александра Островского «Лес» имеют двойное название – «Лес / Ой. Начало» и «Лес / Ой. Продолжение» (спектакль играется в два дня).

В этом году именно эта постановка закрывала программу XXXIII Международного театрального фестиваля «Балтийский дом». Петербуржцам выпала уникальная возможность познакомиться с настоящим межнациональным спектаклем и увидеть классическую пьесу через призму восприятия разных культур.

Лес. Ой. Начало. Жизнь закипела на сцене еще до третьего звонка – Улита (Дарима Гылыкова) и Карп (Биликто Дамбаев) занимались своими повседневными делами. Карп «сидел в телефоне», а Улита хозяйничала, обустраивая себе удобное место на авансцене. В бурном потоке перемен, которые происходят со всеми героями, только Карп и Улита остаются на своих местах – по правую и левую сторону авансцены. Жизнь их, хоть и проста, зато стабильна. Они герои-наблюдатели, которые смотрят на драму жизни основных действующих лиц, которая происходит в усадьбе Гурмыжской.

Даже неподготовленному зрителю, сразу бросается в глаза удивительная сценография: декорации образовывают портал, который состоит из нескольких планов  (переднего, среднего – экрана и заднего). Уходящая вдаль перспектива заканчивается темным порталом. Невольно приходит на ум определение Николая Добролюбова к городу Калинову из знаменитой «Грозы» Александра Островского: «темное царство». Не оно ли прячется в глубине портала? Режиссер неоднократно будет еще обращаться к популярному произведению, словно желая показать единый авторский стиль этих пьес. Из уст Аксюши прозвучал и отрывок из знаменитого монолога Катерины: «Отчего люди не летают, как птицы?...». Только в спектакле Олега Юмова герои изначально не находятся в «темном царстве» - они постепенно отдаляются от зрителя в эту беспросветную тьму. Многие диалоги, происходящие на сцене, транслировались параллельно и на полупрозрачном экране (специально для этого в боковых проходах в зрительном зале были установлены камеры), а во второй день показа и вовсе целые сцены были заранее отсняты и показаны там целиком. Такой необычный прием художника мультимедиа Арюны Булутовой создает киноэффект – действие канонизируется и выходит за пределы сцены.  

Спектакль параллельно играется на трех языках: русском, бурятском и монгольском. Чтобы зрители во время просмотра не отвлекались на субтитры и полностью погрузились в происходящее, всем раздали специальные наушники  для синхронного перевода. Поначалу кажется, что сцены на бурятском и русском полностью повторяют друг друга, и спектакль только поэтому растянется на два дня… Но спустя уже несколько действий зрители понимают, что один и тот же по смыслу текст на русском и бурятском  языках звучит по-разному. Совместив языки, режиссеру удалось передать различия в национальной культуре. Нравы персонажей не менялись – преображалось лишь их поведение. Руководствуясь одним и тем же мотивом, они по-разному отыгрывали действия на сцене.  Русские – были отыграны откровенно, а бурятские более сдержано, но при этом не менее ярко. В русском тексте часто обращались к песням, стихам и пословицам: «О любви не мало песен сложено…», «Цветы роняют лепестки на песок…», «Семь раз отмерь, один раз отрежь», «Богатый бедному не брат». А вот в бурятском – к монгольским поговоркам.

Достоин внимания и актерский дуэт Саяны Цыдыповой и Бато Шойнжонова. Они рисуют перед зрительным залом картину того, как молодой человек, недоучившийся в гимназии, оказывается под влиянием пожилой помещицы. Медленно «Алексей Сергеевич» превращается в «Алексиса». На фоне появляются кислотные цвета, словно все, что происходит на сцене – гипноз. Стремление к богатству и власти заточили его – зрители словно погружались в иллюзии молодого человека, для которого слова Раисы Павловны были гипнозом. В одной из сцен было показано, как она «спиливает» Алексея, стоящего на стуле и она падает от этого на колени.

Отдельно хотелось бы отметить пронзительный юмор, которым проникнуты драматические события. Режиссер намеренно отходит от авторского текста, для того, чтобы актуализировать происходящее на сцене. Чего стоит только фраза Несчасливцева  (Чимит Дондоков): «Из Санкт-Петербурга в Улан-Удэ, из Улан-Удэ в Ленинград». Или слова Алексея (Булат Буралов): «Пентхаус на Ваське с видом на залив». Не будем забывать и о реплике комического персонажа Счастливцева (Доржиев Дашинима), которая мгновенно сорвала зрительские овации: «Тяжела и неказиста жизнь бурятского артиста». Постановщики интерпретировали спектакль под петербургского зрителя – приблизили действие к Северной столице.  

Этот спектакль про лес. Только лес не из деревьев, а из людей, причем «пустых», души их одеревенели. Еще в конце первого дня спектакля Карп выбегает на сцену, видит спиленные молодые деревья и причитает: «Весь лес уничтожили…А леса нет и жизни – нет…!» У кого-то душу срубают, как сделала Раиса Павловна с Алексеем, а кто-то сам губит ее. В финале мы наблюдаем, как на сцене на кроваво-красном фоне появляется лес из сухостоя с человекообразными лицами. И только Карп ходит между «деревьями», словно рыба выброшенная на берег… Лес. Ой. Конец.

Полина Янова, фото автора

03.11.2023