Сибиряки вольные и невольные...

Семья Урманчеевых живет в поселке Тимирязево. За 64 года совместной жизни Налия Рамазановна и Анвар Абдулганеевич воспитали троих дочерей, стали счастливыми бабушкой и дедушкой 5 внуков, которые в дальнейшем подарили им 10 правнуков, на двоих отдали любимому педагогическому делу 80 лет и сохранили историю своей семьи.
Наша встреча состоялась в рамках проекта Томского областного краеведческого музея им. М.Б. Шатилова «Сибиряки вольные-невольные». Проект придумали краеведы в 2013 году. За это время «Сибиряки вольные-невольные» собрали немало историй переселенцев, чья жизнь оказалась связана с Сибирью.

Глава семьи — Урманчеев Анвар Абдулганеевич родился в 1928 году в деревне Ново-Исламбуль (Кривошеинский район, Томская область). Его дед был среди основателей этого села.
— Мой дед по линии матери был муллой. Вместе с семьей он приехал в Сибирь из-под Казани. Переезд произошел в рамках Столыпинской реформы в 1908 году. Дед был в числе основателей татарского села Новый Исламбуль. Название говорило само за себя. Жители села исповедовали ислам. До этого на родной татарской земле он работал на Бандюжском металлургическом заводе (старейший российский завод химической промышленности, на котором когда-то трудился Дмитрий Менделеев). Нелегкая жизнь побудила их перебраться в Сибирь. Переезжали на телегах и жили в шалашах. Маме моей на момент переезда было всего 8 - 9 месяцев. 
С 1945 по 1950 гг. Анвар Урманчеев учился в Томском татарском педагогическом училище (ныне Томский педагогический колледж), в нем же познакомился со своей будущей женой, студенткой 2 курса Налией. По образованию географ, позже преподавал так же историю, математику, химию, физику, труд и физическую культуру — в сельских школах не хватало учителей. Сначала, после окончания училища, по распределению поехал в Красноярский край. Но поработать там так и не успел. Пришла повестка из армии. Служил во флоте на Дальнем Востоке. После службы направили в Елгинскую семилетнюю школу (Красноярский край), в которой на тот момент его невеста, Налия, работала учительницей русского языка и литературы. 
Особенность этих школ заключалась в том, что они были расположены в татарских деревнях, и население практически не говорило на русском.
— Сперва объясняли ученикам учебный материал по-русски, — поясняет Анвар. — Потом по-татарски, а спрашивали детей уже по-русски.
— Когда я училась в школе, тоже плохо говорила по-русски. Учитель разрешал нам отвечать письменно. Писать было легче, чем говорить. В татарском педучилище нам давали те же знания, что и в русском. Но наша программа была специфична: мы изучали, например, татарских поэтов: Токташ, Тукай, — делится своими воспоминаниями Налия.
— Довелось нам поработать и в русских сельских школах. Ученики звали меня Алексеем Александровичем, а Налию — Неллей, так в Советском союзе было принято, нам объясняли, что наши татарские имена русским детям будет сложно произносить, — добавляет Анвар.
Сибирячка с казанскими корнями Налия Рамазановна родилась в 1931 году в семье в селе Юрты-Константиновы в Томской области. У нее было два брата. 
— Папа был ветеринаром-фельдшером в соседней Кемеровской области, мама, занималась домом: коров доила, нашим воспитанием занималась.
Для своего времени родители Налии были достаточно образованы. Ее отец выучился в медресе в Юрге и знал 4 языка: арабский, латинский, татарский и русский.
— Будучи детьми, мы тоже без дела не сидели. С 12 лет я косила сено. Волокуши (повозку) таскали на себе. Две березы сваливали – это были оглобли. Клали на них одну поперек. Сверху наваливали сено или скирды с зерном. Одним словом, трудились и не знали слова лень.
Учителем русского языка и литературы Налия работала в татарской Елгинской семилетней школе, в школе деревни Сучково (это все в Красноярском крае), потом, после возвращения в Томскую область: в русских школах поселках Семилужки и Тимирязево. Постоянные переезды из одного села в другое им объясняли нехваткой учителей и стремлением государства ликвидировать безграмотность.
С волнением вспоминают Урманчеевы о родне, чья жизнь оборвалась во время Великой Отечественной Войны.
После своего возвращения с Финской войны отец Налии снова ушел на фронт. 
В селе, в котором они на тот момент жили, Юрты Константиновы, снарядили баржу, на которой он и другие односельчане были доставлены в Томск. Налия, которой на тот момент было 9 лет, помнит как провожали отца из Томска. Помнит казармы на Иркутском тракте, как отец угощал ее сухим пайком. Потом его и других мужчин посадили на подводы и повезли на железнодорожную станцию Томск-II. 
— Вместе с папой на фронт ушел и дядя. От без вести пропавших в боях братьев остались письма. Отец писал жене на арабском, а его брат семье – на татарском (используя при этом латинский алфавит). О сражениях и войне не писали, было запрещено. Сообщали, что живы, здоровы, передавали приветы и пожелания близким, — рассказывает Налия.

Отец Анвара тоже погиб, в деревне Погостино Лиозненского района Витебской области. Позже семье сообщили, что советских солдат похоронили у сельской школы.
Поведав историю своей семьи, Анвар и Налия начали рассказывать о детях и внуках и о нынешних традициях семьи.
— Несмотря на то, что наши внуки в основном говорят на русском языке, традиции у нас соблюдается. Когда внук Равиль взял в жены русскую девушку, она приняла ислам. 
Вспоминая свою молодость, Урманчеевы рассказывают, что, как и все партийные люди, были атеистами.
— Национальные праздники отмечали, а уразу (30-дневный пост) в советское время не держали. Если и верили, то тайно. Даже свадьба у нас была без муллы и национальной одежды. На невесте было платье из крепжоржета, на женихе — матросская форма. Никях (мусульманский обряд бракосочетания) тоже не совершали.
Но Курбан Байрам отмечали.
— Бабушка говорила, что барана в честь праздника должен резать самый старший. Перед смертью она завещала нам приглашать для совершения обряда муллу.
На вопрос о том, говорят ли в их семье на родном татарском языке, Урманчеевы ответили, что к сожалению, в основном, говорят на русском языке, но не изменяя традициям, на обеде благодарят друг друга «Рахмат» (спасибо) и желают «Исән бул-исән булыгыз» (будь здоров).
В завершении встречи Урманчеевы научили меня здороваться и прощаться на татарском языке. Так, что до свидания. Сау булыгыз! 

Студентка Школы межэтнической журналистики в Томске Александра Морозова