В чужой шкуре

Пятница, ноябрь. Мы играем в настолку про трудовую миграцию. Её принёс на семинар Школы межэтнической журналистики Андрей Якимов – сотрудник благотворительного «ПСП-фонда». Фонд помогает мигрантам из стран ближнего зарубежья адаптироваться в России.

Меня зовут Лейла

Игра называется «Россия – страна возможностей?». Как известная площадка проектов, только с ироничным знаком вопроса на конце. У неё простые правила. Четверо игроков (можно меньше, но максимум – четверо) получают карточки с именами и фактами из жизни персонажа. Это их игровые личности. Игроки-персонажи должны пройти путь мигранта, приехавшего на заработки в Россию, – от подготовки к переезду до триумфального возвращения на родину с необходимой суммой в кармане.

Лейла. Она – моё альтер-эго. Ей 23. Она едет в Россию из бедной азербайджанской провинции, чтобы заработать деньги на учёбу. Я кидаю кубик, и Лейла берёт кредит на переезд. У неё на руках 60 тысяч. Сто она должна будет вернуть. Сколько придётся работать, чтобы покрыть и кредит, и плату за учебу – открытый вопрос.

Лейле везёт. Агентство, куда она обращается после подготовки к переезду и перелёта, помогает ей с документами. Она находит хорошую вакансию и начинает работать. Проблемы и неприятности не омрачают её путь трудового мигранта.

Другим везёт чуть меньше. У одного из игроков быстро заканчивается заложенная на переезд сумма. Получение документов – недёшево, адаптация – дорого, межэтническая стычка – еще дороже. Какое-то время игрок-персонаж существует с абсолютным нулем в игровом кошельке.

Другой идет по пути нелегала. Он не готовится к переезду, отказывается от официального оформления документов и дважды попадает в тюрьму. Дважды ему угрожают выдворением из страны за поддельную документацию.

«Проверка документов», «проверка документов», «проверка документов». Ещё восемь раз. С документами постоянно возникают проблемы. Мы все получаем патент на работу и все забываем его забрать. Первая же проверка без патента – угроза депортации.

Спорить с полицией и отыгрывать проблемные ситуации весело. Это необычно и непривычно. Никто из нас не сталкивается с подобным. Для кого-то этот опыт ежедневный. Думать об этом грустно.

– Представляете, есть люди, которые действительно хотят жить и работать в России, – говорит Андрей, пока мы убираем карточки и игровое поле в коробку.

Я думаю о том, что, чтобы жить и работать в России, нужно потратить круглую сумму. Перед этим – где-то её найти. Нужно ежедневно проходить через языковые барьеры. Решать социальные и правовые проблемы. А ещё всегда носить с собой документы и чеки.

Меня зовут Поля

Я еду домой с семинара и читаю на сайте фонда: во время пандемии многие мигранты оказались на положении нелегалов. Срок действия патента на трудовую деятельность имеет свойство заканчиваться. Желание работать в России с этим сроком не синхронизировано. Чтобы продолжать трудиться, нужно снова пересекать границу. Выехать из страны мигранты не могли – пандемия закрыла границы. Обращаться за помощью в миграционную службу не хотели – боялись наказания за нелегальное положение.

Рядом со мной в автобусе сидит женщина и разговаривает по телефону. «У него не было права так поступать», – отмечает она незримому собеседнику.

Мигранты выкинуты из правового поля, думаю я. В трудном положении они скорее пойдут в хорошо зарекомендовавшее себя НКО. Не в органы МВД.

Андрей рассказывал, что в первую волну пандемии многие мигранты остались без работы и денег. Под удар попали и их семьи – многие жили за счёт переводов. Проблему решали не органы местной власти и не миграционная служба. Мигранты пошли за помощью в «ПСП-фонд». Волонтёры объявили сбор средств среди петербуржцев.

Блокирую экран и смотрю на своё отражение в образовавшейся зеркальной черноте. Корпус телефона похож на карточки персонажей в настолке. Дорисовываю в голове. Поля. Восемнадцать, приехала из Сибири учиться. До сегодняшнего дня не задумывалась о том, через что проходят мигранты в России.

Ни одна настольная игра не даст полноценную картину проблемы. Не расскажет о диком феномене «резиновых» квартир, порождённых еще более диким «квартира сдается только людям славянской внешности». Не расскажет о взятках, которые беспричинно трясут с мигрантов, пользуясь их правовой неграмотностью. Не расскажет о том, как тяжело быть «понаехавшим» в стране, с которой еще тридцать лет назад границ не существовало.

Выхожу из автобуса и сворачиваю с проспекта во двор. Магазин напротив дома закрыли на ремонт. Вспоминаю, что днём рядом с ней стояли люди нерусской внешности. Останавливаюсь возле закрытых дверей. Внутри зачем-то продолжает гореть свет. Будто бы магазин ждет чьего-то присутствия.

Присутствие. Игра даёт эффект присутствия. Чтобы понять, является ли Россия для мигрантов страной возможностей. Чтобы погрузить в минимальный – но уже довольно объёмный – набор сопутствующих миграции трудностей.

И, быть может, заставить людей через проживание чужого опыта в игровой форме отказаться от привычных стереотипных установок. В которых мигранты – не люди, а чужая шкура никогда не станет своей.

Полина Колосова

11.11.2021