Дворцова Вера - о вере народной

Моя бабушка была христианкой и почти каждое воскресенье ходила в церковь. Помню, проснусь утром от шепота, это бабушка читает молитву и кланяется образам, которые стоят в красном уголке. Перед обедом она часто поминала умерших родственников, перед сном тоже молилась. В общем, соблюдала некоторые христианские традиции.

Но в тоже время бабушка часто рассказывала мне про языческих духов, как нужно себя с ними вести, чтобы хозяйство стояло и процветало. В сильную грозу она шла вглубь избы, становилась у входных дверей и молилась то ли языческим духам, чтобы распогодилось, то ли Богу, чтобы он сберёг всю деревню. И мне стало интересно, как в мировоззрении православного человека могут умещаться ещё и языческие традиции.

Сначала я углубилась в историю. Православие к удмуртам приходило постепенно, в течение нескольких веков. В 1557 году зафиксирован первый документально подтверждённый случай христианизации удмуртов. Тогда 17 семей обратились к Ивану Грозному с желанием принять православие. Государь покрестил их, освободил на три года от податей, построил для них церковь. Но по истечению трех лет христиане-удмурты вынуждены были начать выплачивать повинности, а также содержать церковь вместе со священником, что требовало больших затрат.

Массовая же христианизация удмуртов началась двумя столетиями позже, в XVIII веке. В 1740 году выходит Государев указ о переложении повинностей на людей, оставшихся «в языческом суеверии», при этом размеры подушных податей с каждым годом росли. А «новокрещённые» от них освобождались, поощрялись браки с русскими.

При этом язычество удмуртов не утратило своё значение. Многие оставались преданы своей религии, поэтому две веры стали проникать друг в друга. Под влиянием православия прежние языческие обряды изменялись, дополнялись новыми чертами, заимствованными из христианства, или вообще забывались.

Чтобы узнать, к чему привёл процесс взаимного проникновения религий, и как дело обстоит в настоящее время, я побеседовала с Дворцовой Верой Павловной, коренной удмурткой 80 лет. Бабушка живет в Вавожском районе в деревне Большое Волково. Вера Павловна не очень хорошо говорит по-русски, поэтому с переводом помог её внук Павел.

Вера Павловна начала рассказ с того, как её крестили. Время было нелегкое, 1950-ые годы. В СССР активно велась антирелигиозная кампания, запрещалось почти всё, что было связано с религией. Поэтому её мама пригласила попа на дом, где маленькую Веру и двух её братьев покрестили. Своих детей баба Вера крестила тоже тайно. Лошадей не было, поэтому она пешком шла за несколько километров в соседнюю деревню, а за спиной несла сына. «Всех детей своих крестила. Закон церкви так просит. Да и старожилы говорили, что покрестить надо. Надо, значит надо. Правда ли, не правда ли, не знаем», — говорит бабушка.

В их доме напротив печки располагался красный уголок с большой иконой Божьей матери. По словам Веры Павловны, её мама всегда молилась: «Она утром встаёт, умоется и молится. Я даже не обращала внимания, не интересовало меня это. А вот уже моих детей она научила — знали наизусть «Отче наш». Сама я не знала, а дети знали». А не молилась, потому что запрещено было, боялась. Ещё помнит, как однажды мама со словами «Когда постарею, будет ли кто-нибудь меня кормить?» открыла Библию в первом попавшемся месте, а там было написано: «Птицы не сеют, и не жнут, но без еды не остаются». «Значит, и я не останусь без кормильца, будет кому в старости стакан воды подать», — со слезами на глазах вспоминает Вера Павловна слова своей мамы.

В этом мы видим черты православия. Но были и языческие моменты в её жизни. Например, за деревней располагалась «куала» — языческий дом для молений. Никто там уже не молился, потому что нельзя было из-за советской власти. «Но её всегда держали в чистоте и порядке, всё равно же место святое. Дань предкам», — говорит Вера Павловна.

В ходе беседы её внук Павел вспомнил историю, которую ему когда-то рассказывала бабушка. В березовой роще, где они всей семьёй собирают грибы, раньше было ещё одно святое место — «ветыл вӧсян». Туда удмурты приводили молодую корову, забивали её и молились языческим духам. «Они надевали самые лучшие наряды и шли в поле молиться, чтобы дождь был. С попами вместе молились. И потом шли дожди», — добавила Вера Павловна. Из мяса варили кашу. Так они выражали благодарность Инмару — удмуртскому Богу, хотели его задобрить. «Поэтому хорошо жила деревня. 25 домов. Богато люди жили», — по словам бабушки.

Вера Павловна рассказала, что удмуртских духов Нюлэсмурта (хозяин леса) и в Вумурта (водяной) частенько видели в лесах жители деревни, но потом оказалось, что это вовсе не духи, а беглые ссолдаты. А вот в Коркакузё (домовой) верит. Бабушка говорит, что домового нельзя оставлять в старом доме, при переезде. Надо сказать: «Сьӧрам ветлы тон!» — «За мной ходи!», — говорит Вера Павловна.

Ещё она поделилсь мистическими историями из жизни. Однажды бабушка Вера со старшим братом ходили в соседнюю деревню повеселиться с друзьями. Возвращались поздно, и им казалось, что за ними всё время тянется белый свет. Страшно было. И тут брат говорит: «Я сейчас как одно слово скажу, и свет сразу перестанет идти за нами». Подобные явления удмурты называли «Ишаны» — вестники смерти. «Какое-то слово сказал, никто ничего не понял. Наверное, бабушка его этому научила, — смеётся Вера Павловна, — и всё, свет исчез».

Вот другая история. Этот рассказ со слов мамы Веры Павловны. Когда та сюда переехала, колхоз дал ей молодую корову. И отправили корову пастись на луга, а вечером она не вернулась. Пропала. А там недалеко было кладбище. Мама отправилась искать животное. Шла по кладбищу, остановилась у могилы парня, который к ней когда-то сватался. Начала для него яйцо чистить и приговаривала: «Всю жизнь меня невестой своей называл». Не успела почистить, как пропавшая корова у кладбища появилась. «Её этот парень прятал. Он так сделал, потому что мама не поминала его. А умерших всегда надо поминать. Вот же, как вышло, везде корову искали, нигде её не было. А тут она появилась. Умерший человек её прятал», — говорит Вера Павловна.

В конце беседы бабушка сказала: «Я православная, ничего не знаю про язычество. «Осте Инмаре!» — «О, Боже!» сказать могу и всё, больше ничего не умею (смеётся). Когда сын уезжает на машине, всегда ему в след говорю: «Пусть твой Кылчин (ангел хранитель) всегда с тобой будет». И вы, когда куда-то идёте, не забывайте про Кылчина. Говорите, чтобы он с вами шёл».

Из разговора с Верой Павловной можно сделать вывод, что язычество и христианство действительно переплелись в мировоззрении истинных удмуртов. Для них нет четких границ разделения вер, они неосознанно смешали всё в единое целое. Это явление имеет место быть и в наше время.

Но Иерей Пислегин Максим, настоятель Храма Александра Невского в селе Удугучин Увинского района считает по-другому.

— Одобряет ли церковь язычество?

— Ну, это мое личное мнение, не церкви. Нельзя сравнивать язычество тех древних времён, с тем, что есть сейчас. Половина придумана.

— Как церковь относится к тому, что удмурты-христиане отмечают языческие праздники?

—Обычно праздники устраивают заслуженные работники культуры. Это можно воспринимать только как следование древним традициям удмуртов. Я читал разные исторические источники, поэтому с уверенностью говорю: то, что мы видим сейчас — это всё следование традициям.

— А вы себя к какой национальности относите?

— Я удмурт.

— А какие удмуртские традиции вы соблюдаете?

— Едим национальные блюда: перепечи, табани, шаньги, пельмени и празднуем День государственности 4 ноября.

         Отчасти, батюшка Максим прав. Язычество не сохранилось в своём первозданном виде. Но всё-таки нельзя отрицать черты язычества в современной жизни удмуртов. Теперь эти веры переплелись. Это явление называется синкретизм, то есть сочетание разнородных элементов в едином целом. Например, христианский Бог слился с Инмаром, ангел-хранитель с Кылдысином или Кылчином, а Николай Чудотворец с удмуртским Нюлэсмуртом.  Гырон быдтон («после пахоты»), Гербер («после плуга»), Вожодыр («время духов») — теперь это театрализованные, развлекательные праздники, дань традициям удмуртов. По большому счёту они не являются проявлением языческой веры. Всё это осталось в прошлом, но глубинный сакральный смысл сохранился. Когда-то удмурты дополнили христианские праздники языческими обрядами, и теперь для них это и есть истинное православие. И это своеобразное проявление религиозного сознания удмуртов.

 Эльвира Луговая

21/11/2020