"Я иногда не знаю: я француз или африканец"

Джошуа — африканский француз, протестант, будущий тележурналист и любитель рэпа. Сейчас он учится на втором курсе факультета журналистики в Томске и возвращаться во Францию пока не планирует.

Его полное имя — Диоба Жозуэ Куадио Аджумани. Но все называют его Джошуа. Так привычнее, а он и не против. Родился Джошуа в Кот-д'Ивуаре, в Абиджане. Там прожил восемь лет. В 2002 году началась Первая Ивуарийская война, которая разделила страну на христианский юг и мусульманский север. В 2005 году конфликт ужесточился и оставаться в Абиджане было опасно. По решению отца, он, сестра и два брата уехали с мамой во Францию. Сам же отец остался в Африке. Во Франции Джошуа пришлось заново учить французский. В Кот-Д'ивуаре говорят на французском, но на другом диалекте — нуши.

Во Франции Джошуа жил в Нанте — маленьком городе на юге страны. Бывал и в Париже, где живет его старшая сестра. Красивый город, но, как и любой другой, имеет свои «грязные» районы. Есть вероятность, что после получения диплома Джошуа вернется именно в Париж: там легче найти работу тележурналиста.

Джошуа — бакалавр психологии, но с самого детства его увлекала журналистика. А учиться хотелось именно за рубежом. От друга из Краснодара Джошуа узнал, что в России хорошее образование, выбор пал на ТГУ. Почему не Москва или Санкт-Петербург? Там, как говорит Джошуа, много французов и с ними бы он говорил на родном языке. А хотелось больше практиковать русский. В Томске он сначала год изучал новый для него язык, а уже потом поступил в ТГУ.

Любимое выражение Джошуа —«че каво». Общаться на русском ему легко, но учиться сложнее. Тем не менее, его Джошуа знает лучше, чем английский. Фразы строит старательно и почти всегда правильно.

— В самом начале было сложно адаптироваться. Теперь все хорошо. Я уже привык за два года в России. Иногда мне сложно общаться с местными. На улице люди всегда смотрят на меня и часто в общении используют неизвестные мне слова. Учить русский было сложно. Но мне нравилось. В вашем языке много синонимов, глаголов, падежей. И буква «ы».

А как же страх всех иностранцев: выражение «Да нет, наверное»? Джошуа утвердительно кивает.

— Сначала я не понимал, что такое «Да нет». Почему да, а потом нет? Только потом учитель сказал мне, что это означает «нет».

Сибирские зимы показались Джошуа слишком суровыми. Поэтому после окончания университета он планирует отправится в места потеплее.

— Тут холоднее, чем во Франции. Там еще лето, а здесь уже зима. Я был удивлен температурой в минус тридцать. У нас там — максимум минус двенадцать.Я думаю, что если буду продолжать образование в России, то поеду в Москву или Петербург: в Томске очень холодно.

Сейчас Джошуа живет в общежитии Томского Государственного университета «Маяк». Там у него есть своя компания студентов из Африки: замбийцев, бенинцев, зимбабвийцев, нигерийцев. Сам же Джошуа — ивуариец. Хоть они и разных наций, но все африканцы. Дружат по большей части из-за общей расы — так комфортнее.

— По рождению я африканец, но большую часть жизни жил во Франции. В «Маяке» есть много африканцев и иногда мы общаемся вместе на английском и русском. Но у нас нет общей культуры, поскольку они росли в Африке, а я нет. Родина у нас общая, а образ мысли разный. В такие моменты я путаюсь и иногда не знаю: француз я или африканец?

Есть ли расизм в России? Джошуа отвечает утвердительно. Он есть и во Франции, но, считает Джошуа, в меньшем масштабе.

— Между черным и белым кандидатом на работу у нас возьмут белого. Негативно относятся и к мусульманам, но это лишь на государственном уровне. На улице в России все на меня смотрят, и я стесняюсь. Поэтому я чаще всего нахожусь в своей комнате и редко хожу по городу. Но вот вчера я пошел за шаурмой и один парень начал смешно разговаривать со мной: «Братан, ты откуда?! Братан, красавчик!» Он сказал, что родом из Узбекистана.

— В шахматах первыми ходят белые фигуры. Это расизм?

Джошуа начинает смеяться.

— Нет, конечно нет! Шахматы — это просто игра. А вот когда белые люди пропевают «n...er» в песнях — неприятно.

А еще Джошуа протестант, хотя во Франции большая часть населения — католики.

— Мы верим только в Иисуса, а они — еще и в Деву Марию. Ее считают святой. И у нас нет икон. Но я не против других религий. По-моему, религия — это отношения, которые у человека есть с Богом. Это личное.

Здешние церкви ему нравятся. Джошуа считает, что они не очень отличаются от французских: «В них комфортно, я чувствую себя как дома». В будущем Джошуа хочет учить иврит. На вопрос, почему именно его, отвечает просто: «Израиль — страна Иисуса».

Одно из увлечений Джошуа — музыка. Он слушает французский рэп. Из русскоязычных музыкантов ему нравится Джа Кхалиб (Jah Khalib)и песня «Детство» исполнителей Рауф и Фаик (Rauf & Faik). То, что первый — казах, а вторые — азербайджанцы, становится для него открытием. Он думал, что они русские.

Лейла Гурбанова

30.09.2020