Как я изнываю под татаро-узбекским игом
Хемингуэй как-то сказал: «Писать на самом деле просто. Садишься перед пишущей машинкой и начинаешь истекать кровью». Так что в какой-то степени я Хемингуэй – спасибо клопам. У меня на теле столько их укусов, покрытых коркой, что если я начну чесаться – кровь хлынет в три ручья, и потом её будет не остановить.
Проблема только в пишущей машинке. Мой ноутбук тоже приказал долго жить. Так что ни о какой клавиатуре в хемингуэевском понимании и речи быть не может. А значит, на 100 % качественного текста у меня не получится. Вся надежда на клопов.
В первый день своего пребывания в студенческом общежитии я познакомился не только с ними, но и со своим соседом по комнате, которого зовут Санжар (это имя я смог запомнить лишь к концу первой недели, за что мне до сих пор совестно, потому что я продолжаю думать, что можно было назвать ребёнка и попроще).
Как я потом узнал, Санжар является аспирантом ПсковГУ и седьмой год путешествует по общагам.
И он узбек.
Как чистокровный русский, я сразу насторожился и начал придумывать о своём сокамернике невесть что. Но первый же наш с ним диалог выбил меня из колеи:
- Слушай, я такой человек, что говорю всё напрямую и сразу, так что ты не обижайся… -предупредил Санжар.
- Ты это вообще к чему? - в холодном поту отозвался я.
- Ну ты понимаешь… Дело в том, что если что-то не так, то я сразу об этом скажу, чтобы лишних недопониманий не возникло, - продолжал Санжар, подбираясь к сути.
- Да, хорошо, - ответил я, теряясь в пространстве.
- Дело в том, что… Возможно, ты не знаешь… Я и сам через это проходил, но лучше я тебе это скажу сейчас, и мы больше не будем возвращаться к этому вопросу, - продолжал нагнетать мой сосед.
- ..? - затаив дыхание, молчал я.
- Видимо, после долгой дороги ты не успел поменять носки – и у тебя попахивают ноги. У нас тут раковина специальная есть для мытья ног. На будущее: когда приходишь с улицы, то меняй сразу носки, а лучше мой ноги – так проблема будет решена, - наконец-то выпалил Санжар.
После такого приятного знакомства я обнаружил на полке у Санжара (а он учится на техническом факультете) книги по латыни, философии и художественной литературе, и до меня дошло, что мой сосед не только куда чистоплотнее меня, но и гораздо лучше образован.
Жаль, что у нас в общаге такие неразборчивые клопы.
На следующей неделе я не только окончательно выучил имя Санжара, но и выдержал свой первый пост на кухне.
Стою и оттираю пальцем различные жирные пятна на стене за плитой. Никому в общем-то не мешаю, как вдруг слышу далёкие тихие голоса, доносящиеся из коридора. Было настолько скучно, что меня обрадовала возможность подслушать чужой разговор, но сколько я ни прислушивался, всё никак не мог разобрать слов. В итоге я догадался, что это, скорее всего, был узбекский язык.
Зависть и обида обуяли меня. Я пожалел, что не представляю собой никакое национальное меньшинство, и не знаю никому не известного языка. От этого я машинально начал бубнить себе под нос какие-то английские слова, причём с ужасным произношением.
Меня настолько увлекла эта игра, что я не заметил, как голоса в коридоре стихли, а их источники уже стояли позади меня и наблюдали, как я оттираю пальцами от стены всякую гадость, разговаривая сам с собой на тарабарщине.
В следующую минуту меня отвлекли от этого захватывающего занятия и на чистейшем русском языке предложили помощь. От которой я, конечно же, отказался в силу своей самостоятельности. Тем более, что в тот момент я с горечью осознал свою необоснованную злобу, – и это придало мне сил.
…На третьей неделе учёбы на физре мне выпало бежать 4 километра вдоль набережной наперегонки с одним сычёным татарином. (Мне тут как раз подвернулся список «самых необычных слов из словаря Даля», и как истинный русский я их теперь разучиваю. «Сычёный» – значит «подслащенный мёдом», потому что от этого татарина вечно пахнет карамелью).
Было жарко. Очень жарко. Бежалось как никогда тяжело, однако уступать татарину я не собирался.
Бежим с ним вровень 3 километра. Он делает остановки тогда же, когда и я. Наверное, совпадение.
На последнем километре я не выдержал его темпа и мысленно трижды проклял этот народ кочевников.
Плетусь к финишу, заранее представляя, как Татарин посмотрит на меня сверху вниз (а он и так выше меня на две головы). Но и тут меня ждало жестокое разочарование.
Татарин встретил меня с термосом в руках и предложил испить, а внутри оказался горячий чай с молоком. После этого он поделился со мной самокр… с орехами и шоколадом из своего портсиг… (заблюрено).
В моей голове вспыхнула мысль: как же прекрасно, что существуют все эти национальности с чаем и курительным шоколадом. Необязательно с чаем. Пускай даже с нетерпимостью к грязным носкам. «В таком мире жить куда легче и веселей», - подумал я тогда.
Хотя, наверное, это были последствия солнечного удара, который я словил. Почудилось.
Владислав Латыпов, студент 1 курса факультета филологии ПсковГУ
На главном фото - автор этого текста и его сосед по комнате Санжар.
5 октября 2020