"Сибирская земля помогала разным этносам жить в мире"

Уральский писатель Алексей Иванов представил ижевчанам продолжение своего романа "Тобол. Мало избранных". В зрительном зале театра, где проходил творческий вечер, не было свободных мест. Вопросы писателю задавал модератор встречи, куратор Ижевской школы межэтнической журналистики Константин Ижболдин, а также все желающие зрители. И самые интересные ответы на них читайте в нашем большом интервью.

- Алексей Викторович, для тех, кто ещё не читал, расскажите, о чем ваш новый роман?

- Роман «Тобол. Мало избранных» о петровских временах в истории Сибири. Действие начинается в 1711 году и заканчивается в 1718-ом. В то время в Тобольске появился первый губернатор Матвей Гагарин и в романе рассказывается все, что связано с его деятельностью. Главными героями является сам князь Гагарин, тобольские архитекторы, летописец Ремезов, священнослужители, инородцы, офицеры, ссыльные. Все, что происходит в романе построено на реальных исторических фактах, но где-то быль все же переплетается со сказкой.

- Скоро премьера фильма «Тобол». Вы говорили, что недовольны киносценарием. Расскажите об этом подробнее.

- По «Тоболу» будет сразу два фильма, один полноформатный, который пойдет в кинотеатрах, а второй сериал, который, скорее всего, покажут по Первому каналу. Для этих фильмов я написал сценарий, но, увы, не сошелся во мнении с режиссером - он его переписал, так как посчитал нужным. Мне это страшно не понравилось, и я снял свое имя с титров, потому что к той истории, которую сочинил режиссер, я не хочу быть причастным. Вот представьте сцену Бородинской битвы из романа Льва Толстого «Война и мир». Режиссер говорит: почему князь Андрей поднимает знамя на Аустерлицком поле? Пусть он поднимает знамя в Бородинской битве и там же будет ранен. И что-то у нас в Бородинской битве Наташа Ростова потерялась, давайте ее сделаем медсестрой. У нас получится, что все герои задействованы, все что-то делают, совершаю подвиги, только это не Лев Толстой. Примерно, то же самое произошло в случае «Тобола».

- Как у вас в романе уживаются герои разных национальностей? Это и пленные шведы, беглые раскольники, местное население. Ведь тогда была довольно агрессивная политика.

- В Тобольске того времени, действительно, сошлись представители многих национальностей. Это русские, как петровского формата, так и раскольники, которые не принимали новшеств со времен патриарха Никона; ссыльные малороссы, пленные шведы, ханты и манси, татары, бухарцы. Тобольск соприкасался с джунгарами - это монгольский народ, у которого в то время была своя государственность. Это были представители не только разных национальностей и конфессий, но и разных эпох. Те же шведы, они уже жили в буржуазно-европейском обществе, русские еще в феодальном 17 веке. Для всех них невозможно было найти что-то общего. Только земля, для них всех она была общей и значимой. Земля помогала разным этносам жить в мире и ее ценность - особая черта русской нестоличной истории, и она сохраняет свою актуальность и до наших дней.

- У вас в романах часто можно встретить раскольников, а каково ваше отношение к расколу?

- Раскол - уникальное явление в истории России. Я отношусь к нему с сочувствием. По моему мнению, раскол - некая альтернативная Россия, которая развивалась под давлением. Реформы патриарха Никона, послужившие основой раскола, не были никому нужны, кроме него самого. Он имел амбиции превратить страну в некую теократию. Для этого ему нужно было объединить русскую и греческие церкви. Но по ряду причин у него это не получилось. Тогда пришла идея сделать русскую церковь подобно греческой. Верующие люди восстали против этих новшеств. Раскольники превратились в некий отколотый фрагмент нации, который сохранял свою историческую чистоту. Они отличались от никониан не только тем, что у них другие обряды, у них было иное социальное обустройство жизни: не было крепостного права, общины управлялись демократическим способом, к главенству приходили не аристократы, а церковные лидеры. Несмотря на то, что у них тоже случались сумасшествия, те же хлысты и скопцы (внецерковные секты), раскольники сохранили в своей основе Россию настоящую, за это им низкий поклон. Удивительно, как они сумели за 300 лет противоборства с властью оставаться самими собою. 

- Насколько вы исторически дотошны в своих книгах?

- Я действительно соблюдаю историческую точность настолько, насколько это нужно для моего произведения. Основной инструмент историка - это факт, а основной инструмент писателя - образ. И для того, чтобы описать факт более художественно и выразительно, порой требуется немного от факта отступить. Например, в романе «Тобол» губернатор Гагарин приезжает в Сибирь летом. А, на самом деле, приезжал он зимой. Но для читателя эти нюансы не так важны. Здесь отступление не нарушает структурную основу истории. В этом разница работы писателя и историка.

- Что такое Сибирь в настоящее время?

- Сибирь – это и тундра, и жаркая степь, и тайга, и 17 век, в котором сейчас живут некоторые деревушки, и 21 век, в котором находится Новосибирск. Унифицировать ее невозможно, да и неправильно. В основе менталитета сибирцев лежит принцип предприимчивости. Часто можно услышать: вот, у него «сибирский характер». Нет ни сибирского, ни уральского характеров, есть национальные оттенки. Главная составляющая этого оттенка - умение не опускать руки и добиваться своего. 

- Важно ли вам побывать на месте, о котором вы пишите? Посетить местный музей и храм?

- Мне обязательно нужно побывать на том месте, которое я описываю, что в своих исторических произведениях, что в бытовых. Когда бываешь на месте, где происходят действия, многие вещи понимаешь иначе, нежели они видятся на расстоянии. Приведу пример. Ученый Скрынников написал книгу о Ермаке. Он описывал, что Ермак шел в Сибирь по бурной реке Чусовой, преодолевая многочисленные пороги. Когда сидишь в Москве, кажется, что да, такое возможно. А, когда ты реально на Чусовой, то видишь, что река мелкая и пройти ее на огромных судах за два месяца просто невозможно. Факты, которые казались незыблемыми, оказались неправильными. И их неправильность проверяется именно нахождением на этой территории.

- Роман «Псоглавцы» вышел под псевдонимом Алексей Марвин. Почему Марвин, и зачем вообще понадобился псевдоним?

- У меня есть книга «Дебри», она о пугачевщине. И один из ее второстепенных героев Савва Марвин, который увидел в пугачевщине что-то человеческое. Он первый сказал, что она порождена не Пугачевым, а режимом Екатерины. В знак уважения к его пониманию ситуации, я решил взять псевдоним Марвин. Сегодня читательская культура и литературная критика устроена так, что на писателя навешиваются ярлыки. Его оценивают по предыдущим произведениям. А еще Пушкин завещал - оценивайте произведения по тем законам, которые в нем самом и содержатся. Представьте, если мы будем оценивать «Преступление и наказание» по Агате Кристи. Многие бы сказали, что Достоевский написал слабенький детектив. Я решил написать триллер, но понимал, что его начнут оценивать с точки зрение исторического романа, как, например «Сердце Пармы», либо с точки зрения бытового («Географ глобус пропил»). Я решил уйти от клише. Увы, этот опыт обернулся полным крахом. На смену одним шаблонам пришли другие. Все начали думать, что Марвин начинающий писатель, а значит его роман плохой и сырой. Дальше роман издавал обратно под своей фамилией.

- Прочитав роман «Географ глобус пропил», а потом посмотрев одноименный фильм, складывалось впечатление, что Константин Хабенский романтизировал в фильме главного героя. В литературном произведении он другой. А вы как считаете?

- Хабенский сыграл не того героя, который описан в моем произведении, и тому есть объективные причины. Роман я написал в 1995 году. Своего географа я видел и создавал как героя нашего времени. И Служкин относится к лихим 90-м. Режиссер Александр Велединский поступил мудро. Он не стал строго следовать сюжету, а решил на основе романа сделать героя того времени, в котором снимался фильм, то есть 2010 года. Сюжетно фильм повторяет роман, но смысловое наполнение несколько иное, и Хабенский играет другого человека.

- Поступают ли сейчас предложения снять фильмы по вашим произведениям?

- Сейчас готовятся много «киношных» проектов. Например, заканчиваются съемки сериала по моему роману «Ненастье» режиссера Сергея Урсуляка («Тихий дон», «Жизнь и судьба»). В скором времени начнутся съемки сериала по роману «Сердце Пармы». На горизонте съемки по «Общаге на крови».

Беседовала Мария Загумённова

18 мая 2018