14 сентября (по старому стилю) православные народы России отмечают праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. Изготовление одного из главных христианских символов – особое искусство, которым в совершенстве владели древние русские зодчие, – в конце минувшего и начале этого века энтузиастам пришлось восстанавливать практически с нуля. Один из таких подвижников – руководитель кресторезной мастерской Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря Георгий Кожокарь – рассказал «НацАкценту» о своей профессии, призвании и пути.
- Началось всё с просьбы наместника монастыря учесть и описать объекты, которые не попали в реестр памятников. Оказалось, что при составлении этого документа здания и сооружения зафиксировали, а кресты нет. Собрали из четырёх человек экспедицию, которая работала двенадцать дней. Мы передвигались по Соловецким островам и описывали всё, что находили. Нашли около тридцати крестов: памятных, поклонных, обетных. Зафиксировали их и приступили к камеральной обработке: вычерчиванию и разбору значений. Так двенадцать дней вылились в двадцать четыре года.
– Всё это время заняло описание находок?
– Изучение, исследование, осмысление, поиск аналогов. Ставрология (от греч. ставрос – «крест», логос – «слово») – непростая наука. В ней сочетаются богословие, философия, искусствоведение, история, лингвистика. Работа требует колоссальной сосредоточенности.
Нужно правильно выбрать направление поиска, достоверные источники. Я не философ, не языковед, не историк и не литератор. Поэтому пришлось практически жить в книгах.
– В какой момент от научной работы перешли непосредственно к изготовлению крестов?
– За исследованием пришло осмысление темы. Изучение ради изучения – это неинтересно. Я считаю, что любая деятельность теоретического плана должна подкрепляться делом. Что у человека в голове, можно познать, только увидев то, что сделали его руки. Так мы из библиотек перешли в мастерские. На данный момент изготовлено около 800 малых крестов – от нательных до двухметровых. Ни один из них не повторяется. Поклонных крестов – от 6 до 12 метров – установлено двадцать шесть в разных точках России и за рубежом. Ещё проектируем кресты, которые даже не обязательно будут установлены: делаем концепты в стол, на будущее.
– Говорят, вы хотите восстановить все кресты, которые были на Соловках до революции…
– Естественно, это байка. Могу рассказать о её корнях. На этот род занятий нас благословил старец Иоанн Крестьянкин. Периодически я к нему приезжал: показывал фотографии и чертежи, рассказывал, как идут наши дела. Однажды спросил отца Иоанна: «До каких пор нам заниматься этим делом?» Старец в ответ поинтересовался, сколько всего на Соловках было крестов. Я ответил, что более трёх тысяч. Он: «Вот когда все кресты восстановим, тогда и отдыхать будем». Сами понимаете, нет у меня такой цели и быть не может: в среднем на крест уходит около года. А вообще всё больше и больше убеждаемся, что крест – дело сугубо соборное. Кресты ставят всем миром, исходя из потребности множества людей. Это не личный подвиг. Мы вообще считаем, что в этом деле личных подвигов быть не должно.
– Вы всё время говорите «мы», «нам». У вас большая группа единомышленников?
– Я, моя семья, мои друзья. В общем все те, кто страдает от моих увлечений и занятий. Одному заниматься такой работой невозможно. Это как троллейбус запустить. Внутри него есть водитель, предварительно машину в гараже осмотрел техник, электрик проверил напряжение в проводах, дорожный рабочий положил асфальт и т.д.
Любое Божье дело – соборное. Нельзя воспринимать этот мир эгоистично: «я могу», «я делаю», «я молодец».
– А образование кресторезу нужно?
– Любой человек должен обязательно получить крепкое образование. Затем реализоваться в нём: ответить за то, что дерзнул. А дальше – найти вектор для своей жизни. Ведь человек без ориентиров – это чистый лист бумаги, на котором кто угодно что угодно может написать. Я сначала получил строительное образование. Затем – архитектурное. Десять лет отработал в проектном институте. Потом три года руководил архитектурной группой в академии наук. Свой ориентир – Веру – получил ещё в детстве от родителей. А потом пришло ощущение, что город – это не моё. И мы с семьёй решили отправиться в отпуск на поиски нашего места на земле.
– Чем привлекли Север и конкретно Соловки?
– Духовность есть везде, но где-то её больше, а где-то меньше. Сравните, например, Москву и Архангельскую область. В Москве можно зайти в Кремль и увидеть там выдающиеся христианские святыни, но настоящая духовность не в этом. Искусство, архитектура, понятия Отчизны и Родины также во многом определяются местом. Настоящее – в серых деревенских домах, в загорелых под солнцем деревянных храмах. Ездили с супругой от деревеньки к деревеньке, от храма к храму по Архангельской области, беседовали с людьми. И поняли, что хотим поменять и работу, и жизнь в целом. Современная архитектура разрушительна в плане духа, она предлагает множество разных разрозненных философских направлений. Русское деревянное зодчество совсем другое, цельное: взята природа (дерево) и в природе же (на улице) сотворено нечто настоящее, духовное. Получается, дух материализовался. Искусственное и натуральное – несопоставимые вещи в нормальной душе. И тут мы попали на Соловки, на которых как будто земля сама поднялась в стены, сама переросла в Храм. Как архитектор, нигде не видел ничего подобного. Это потрясающе!
– Кресты, которые вырезаете, – это традиционное искусство или ваше собственное видение?
– Каждый крест на Соловках имеет свою историю. Есть поморские кресты: по месту, технике исполнения и установке мы понимаем, что их, согласно северным традициям, делали древние поморы. Заяцкий остров практически усеян поклонными крестами обетного характера: человек даёт обет, что, если Господь избавит его от той или иной напасти, он установит крест. У таких крестов свои традиции изготовления. На примере тех крестов, что нашли здесь, мы постарались максимально полно изучить древнюю традицию. А затем начали перерабатывать её в соответствии с настоящим временем. Следующий шаг – попытаться понять, как это искусство будет развиваться дальше, чтобы провал, который образовался в ХХ веке, был преодолён.
– Какой крест дался вам тяжелее всего?
– Он установлен на острове Анзер и посвящён новомученикам Соловецким. Первый крест, который от начала до конца разработали мы сами. До этого ставили копии найденных ранее. Сложность в том, что нам надо было осмыслить традицию и интерпретировать её, учитывая опыт нашего поколения. Мы ведь уже совершенно другие люди, чем наши предки. Мы прошли октябрят, пионеров, комсомольцев, студенческую «картошку», партсобрания. Традиция имеет свои правила игры, далёкие от этого всего. Пришлось много поработать со смыслами, значением, переводами текстов.
Ведь каждый крест – это зашифрованное послание человечеству и целая система работы. Его нужно придумать, изготовить и установить. И только потом приходит ликование.
