Спустя месяц после подрыва смертницей автобуса в Волгограде Национальный антитеррористический комитет объявил о том, что в Дагестане были убиты главный организатор теракта Мурад Касумов и, сделавший по его указанию взрывное устройство, муж террористки Дмитрий Соколов. Пресс-служба ведомства сообщила, что мать Соколова не смогла убедить сына сдаться. В телефонном разговоре он даже признался, что "вот этими руками" изготовил бомбу для взорвавшей автобус в Волгограде Наиды Асияловой.
Русское имя в этой кавказской истории уже не режет глаз и слух. Сколько их было: наполовину этнический бурят Александр Тихомиров (Саид Бурятский), донской казак Павел Косолапов, русские Виктор Двораковский, Виталий Раздобудько, его жена Мария Хорошева, Максим Понарьин, Алла Сапрыкина — это неполный список примкнувших к исламистам за последние 10 лет новообращенных мусульман.
"Русские мусульмане дали гораздо больше террористов за последние 20 лет, чем, например, татары, которые исторически исповедуют ислам", — говорит эксперт Приволжского Центра региональных и этнорелигиозных исследований РИСИ Раис Сулейманов. По его словам, в этом может быть виноват "синдром неофита" — когда человек, который принимает нетрадиционную для своего народа религию, стремится доказать, что он свой среди чужих, и даже более правоверный, чем ее исторические последователи. Такой синдром встречается у многих, к примеру у татар, которые переходят в кришнаизм, однако, отмечает исламовед, у русских мусульман он чаще всего проявляется в крайней степени. Новички, чувствующие некую вину за то, что раньше не следовали истинной, по их мнению, религии, легко подпадают под влияние радикалов.
Член незарегистрированной партии "Другая Россия" Павел Жеребин, принявший ислам в 2004 году, тоже считает, что у новообращенных любой веры всегда присутствует некое "остервенение неофита", но в конце концов, главную роль в экстремистских группах играют представители народов, традиционно исповедующих ислам, и русских последователей не стоит рассматривать в отрыве от них. По его мнению, радикализация новообращенных не связана с национальностью. Большинство русских мусульман с неприязнью и даже с ненавистью относятся к террористам, убивающим мирных граждан, говорит он.
Эксперты сошлись во мнении, что процесс приобщения россиян к нетрадиционной для их этноса религии — вполне естественный. "Большую роль в увеличении числа русских мусульман играет некачественная работа РПЦ", — считает Сулейманов. По его словам, в отдельных приходах не ведется миссионерская работа среди русского населения, которое в итоге легко подпадает под влияние других религий. Кроме того, эксперт отметил тенденцию: видя поведение сплоченных групп мусульман, россияне разных национальностей начинают воспринимать ислам как религию более сильных мужчин, а православие — как религию "слабаков и терпил".
По словам Жеребина, большинство неофитов ислам привлекает, конечно, не связью с терроризмом: "кому-то нравится культура народов, кто-то разочаровался в православии, кого-то привлекает логическая стройность ислама, кого-то — активная позиция религии, требующей от верующего борьбы с угнетением и несправедливостью". Но дело в том, что у бандподполья первична не идеология, а желание убивать. Жеребин называет деятельность таких преступных групп явлением не политическим, а маниакальным: если ранее теракты были средством для достижения определенных требований, то теперь бандподполье выродилось в секту, которая рассматривает террор как самоцель и способ реализации своих странных представлений о мире — вне контекста ситуации на Кавказе. Поэтому, считает он, тех, кто совершил теракт в Волгограде, не остановят ни переговоры, ни смягчение государственной политики в отношении ислама, ни легализация различных неофициальных исламских групп и течений.
Людей, которые оправдывают исламом убийства мирных жителей, активист в разговоре с "НацАкцентом" охарактеризовал как опасную секту, действия которой трудно обосновать исламскими религиозными нормами. В том, что делают эти люди, должны разбираться не религиоведы, а правоохранительные органы и психиатры.
Известный политолог, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Георгий Мирский также уверен, что настоящий мусульманин не может быть террористом: "Это своеобразная форма протеста, как когда-то это было в 30-е годы в Европе, когда люди, разуверившись во всем — в политике, власти, в жизни — не видели перспективы и обращались к исламу, как к религии, предлагающей им новый путь в более справедливую жизнь, где можно достичь гармонии с самим собой. И если уж человек перешел в ислам, то тут рано или поздно надо показать, что ты борешься за его идеалы. Вот они и борются".
Отчего же этнические русские, у которых даже тип освоения новых территорий в основном носил подвижнический, образовательный характер, вдруг пытаются завоевать и так принадлежащие им земли далеко не мирными способами? Очевидно оттого, что сейчас, когда положение дел в государстве далеко от справедливости, первые, кто предлагает методы борьбы, это радикальные исламисты. Так чисто русская этническая черта транспонируется на чужие интересы.
В ислам уходят те, у кого "накипело". Те, кто готов действовать и не хочет ждать, когда власть созреет до перемен. Молодые и злые, они ищут мгновенный ответ на несправедливость общественного устройства. И сейчас, в условиях, когда исламский радикализм процветает даже в экономически благополучной Европе, России со всеми ее проблемами грозит более серьезная опасность.
Для решения исламского вопроса власти предлагают обучать священнослужителей дома, в России, чтобы они не привозили из зарубежных заведений нехарактерные для традиционного российского ислама радикальные идеи. Как отметил член Совета по межнациональным отношениям, заместитель директора Института этнологии и антропологии РАН Владимир Зорин, выступая на заседании под председательством президента Владимира Путина 22 октября в Уфе, существующая сеть светских и духовных образовательных заведений действует разобщенно. Сейчас в Приволжском федеральном округе разрабатывается концепция исламского образования, которая должна будет внести единообразие в подготовку имамов.
В то же время российские мусульмане испытывают серьезное давление как со стороны общества, так и со стороны государства. В стране запрещают носить хиджабы в учебных заведениях, объявляют экстремистской популярную религиозную литературу, имамов изводят обысками и уголовными делами просто на всякий случай. По мнению Павла Жеребина, таким образом государство само создает потенциальную кадровую базу для бандподполья. По его словам, нельзя пускать ситуацию на самотек, но и нельзя "бить по площадям", подавляя ислам без разбору – это приведет к радикализации вполне адекватных людей и организаций.
"Уничтожение выявленных участников бандподполья, профилактические меры, призванные уменьшить технические возможности для осуществления терактов, и грамотная национально-религиозная политика, которая позволит сузить потенциальную кадровую базу для террористов", — предлагает он свое решение.
По мнению Мирского, власти оказались в сложной ситуации и не знают, как себя вести: ссориться с мусульманским миром России, в котором 20 млн человек, нельзя. В то же время в сложившейся ситуации русские националисты могут обвинить власть в том, что она действует против большинства славянского населения страны.
Главное для государства сейчас — не только в документах декларировать межконфессиональный мир и согласие, но и четко определить свое позитивное отношение к приверженцам российского мирного ислама. Крайне важно донести это отношение до граждан страны не на словах, а на деле, тем самым выбив почву из-под ног у тех, кто навязывает россиянам как истину в последней инстанции радикальную форму следования учению пророка Мухаммеда. Может, тогда - в условиях максимальной определенности, в обществе станет чуть меньше напряжения, а у русских "борцов за справедливость" станет одной причиной меньше выходить на тропу войны против своих.
Тэги
