В Венеции началась 55-я биеннале современного искусства, самая престижная выставка современного арта. Она проходит один раз в два года. В этот раз в итальянском городе на воде собралось 88 стран-участниц — рекордное количество с начала проведения биеннале в 1895 году. Соревнование государств все ужесточается. В этом году дебютантами выставки стали даже такие далекие от актуального искусства страны как Ватикан, послевоенный Ирак или тихоокеанский Тувалу.
Язык искусства становится глобальным. В половине из десятков тысяч работ этнических корней или мотивов не отыщешь. Все похожи и не похожи на всех. Другая половина дает пищу для размышлений над тем, а что же за будущее у национальных культур и идентичностей?
Мы остановимся на нескольких примерах, которые показывают как национальная культура живет, развивается и трансформируется.
Германское завоевание мира
Как поступают большие европейские культуры? Они вбирают в себя все новое, пусть даже и этнически чуждое, но близкое себе по духу. И так расширяют свое присутствие в масштабе уже не стран, а континентов.
В немецком павильоне выставлялись исключительно не этнические немцы. Заглавной экспозицией стали "Стулья" известного китайского арт-деятеля и диссидента Ай Вейвея.
Инсталляция рассказывала о мощи рода и нации (чем не немецкая, кстати, идея то?). Сплетенные в гигантское подобие "дракона" трехногие стульчики — обязательный атрибут традиционной культуры китайцев-хань. Каждый род имел такие стулья, передавались они по наследству. А Вейвей взял и прямо-таки воплотил в дереве идею о единстве нации.
Кроме китайца Германию представляли индиец Дайянита Сингх, африканец Санту Мофокенг и немецкий кинорежиссер ирано-французского происxождения Ромуальд Кармакар. Сингx и Мофокенг показали фотоработы. Причем африканец сделал галерею забытых кладбищ своей страны, и это тоже тема предков, взаимосвязи с прошлым и традицией.
Вы можете возразить: пригласить иностранцев — дань культуре толерантности, и означает только отказ от собственных этнических корней. А вот если присмотреться, то совсем наоборот: приглашение и символическое онемечивание зарубежных авторов — это завоевание новых территорий культуры, ассоциации и ассимиляции их в большой германской. И сейчас я это докажу.
"Почему Германия выставляет иностранных художников?", — адресовал я вопрос куратору в павильоне. "Германцы больше, чем Германия как земля", — молвила девушка с ближневосточной внешностью и скрылась от моей настырности за одной из колонн. "А вы немка?", — совсем распоясался уже не автор этой статьи, а составлявший ему компанию владелец московской галереи "С-Арт" Петр Войс. "У меня персидские корни, живу в Германии", — послышалось из-за колонны.
Вот как, немцы замаxнулись на то, чтобы и Вейвей, и Мофокенг считались немцами, и несли немецкую культуру, даже если они вдохновляются собственными этническими корнями.
В несколько более мягкой форме, но с тем же посылом была организована и британская выставка. В комнатах, оформленных художником левых взглядов Джереми Деллером, соседствуют чисто английские мотивы с художественной критикой богатства российского олигарха Абрамовича: нарисованный на стене павильона дизайнер викторианской эпохи Уильям Моррис схватил в руки яхту бизнесмена и сейчас обрушит ее в море. Роман Абрамович россиянин, но живет в основном в Британии. Для англичан он теперь — часть английского мира.
Впрочем, нетрудно заметить, что ассимиляцией чужих идей в свое пространство культуры занимаются бывшие империи. Национальные государства поступают иначе.
Что сделал Ужупис
Язык современного арта может быть един для всего мира, но для некоторых стран его формы уже стали своими, национальными.
К примеру, Литва в совместной выставке с Кипром представляла перфоманс без каких-либо намеков на национальное искусство: молодые девушки "умирали и оживали" на ступенях и трибунах стадиона. Однако у литовцев в принципе развиты современные формы арта, чему страна во многом обязана "Республике Ужупис": самоуправляемому кварталу креативного класса в Вильнюсе, существующему с 1996 года. Ужупис стал такой же неотъемлемой частью национальной идентичности образованного литовца как и классическое искусство страны. Кураторы выставки отмечали, что она очень литовская.
Это тоже путь развития и трансформации идентичности: постепенное вхождение в нее наиболее освоенных форм современной культуры. Если художственный перфоманс прижился в Литве, значит, окей, он литовский.
Голем 2013
Национальные государства с изолятными культурами: Израиль — изолятное в религиозном отношении, Финляндия — изолированное от соседей с точки зрения языка, продолжают напрямую обращаться к глубинным факторам, формирующим их идентичность.
В израильском павильоне постоянно крутится видео: группа художников пробирается через пещеру, пробивает выход на поверхность, оказывается в ... израильском павильоне. Здесь люди начинают лепить из глины
собственные головы, а потом вставляют туда микрофоны с записывающим устройством и начинают в них орать. Кричащие головы стоят тут же, пугая посетителей. Ассоциация только одна — это големы, но XXI века, высокотехнологичные.
Финны, как и во времена национального ренессанса сотню лет назад, находят вдохновление в собственной природе. Автор Антти Лайтинен сотоварищи последовательно преобразовывал озеро, лес и дерево. Из озера выпиливаются геометрически правильные куски льда, изо льда потом строятся прямоугольники, прямо на том же озере. В лесу вычищается прямоугольное пространство, которое становится "площадью". Распиленные березы собирают из кусков заново и выставляют около специально возведенного из дерева небольшого павильона, напоминающего традиционный финский загородный домик. Финны в свойственной им манере меланхолично экспериментируют, ищут все новые формы интеграции природы и культуры, что с древности было свойственно всем финно-угорским народам.
Советское прошлое
А что же Россия, спросите вы. Экспозиция нашей страны с национальной культурой русского или иного российского народа никак связана не была. Столичный концептуалист Вадим Захаров рассказывал о мужских пороках в рамках перфоманса "Даная": согласно этому мифу Зевс проник в виде дождя из золота к заточенной собственным отцом Данае. Отец обрек Данаю на столь незавидную участь после предсказания, в котором он погибает от рук собственного внука.
В нижней части павильона посетительницам как раз предлагалось постоять с зонтиком под золотым дождем. На втором этаже восседал Зевс и стояла конструкция для швыряния деньгами на головы прекрасного пола.
Угнетение мужчиной женщины — тема общая, а мифологическая основа всего действа взята из давно не существующей в реальности древнегреческой культуры. Вряд ли здесь можно провести параллель с немецко-британским способом расширения национального поля культуры на новые территории, ассимиляцию в него иностранцев.
Остальные выставки российских авторов вне национального павильона биеннале также, если и обращались к теме идентичности, то исключительно советской — тоже уже умершей. Евгений Козлов выставил эротические рисунки голых пионерок, сделанные еще в начале 1970-х годов. Фотограф Николай Бахарев привез в Италию экспозицию позднесоветского пляжного фото.
Это не хорошо, и не плохо, так как художник, конечно, волен творить, что хочет.
Что же сказать в заключении. Если кратко, то глобализация не отменяет существования национальной культуры или идентичности. Напротив, дает умным людям шанс расширить горизонт возможностей.
