Вот уже 14-й раз во всем мире отмечают учрежденный ЮНЕСКО День родного языка. В XX веке, в последний год которого впервые был отмечен этот праздник, стало ясно, что язык – это такая же культурная ценность, как произведения искусства, архитектурные или природные памятники. Но в отличие от произведений искусства или памятников, сохранить языки, каждый из которых уникален, нельзя, просто поставив надежную охрану или объявив какую-то территорию заповедником. Языки, как некоторые бактерии, могут существовать только в человеческом организме и передаются только от человека к человеку.
А вот с этим как раз возникают вопросы. На протяжении долгих лет язык воспринимался прежде всего как инструмент общения. И поэтому для общения люди выбирали тот язык, который им более удобен. Удобен с разных точек зрения. Например, его способности обозначать те предметы и явления, которые необходимо. Так, говорить о квантовой механике удобно на английском, немецком, русском и других языках науки, а об охоте в тайге – на хантыйском, кетском, эвенкийском… Другая мотивация выбора языка – его социальная престижность. Ну а тут недалеко и до мысли о его политической роли. С помощью языка некоторые большие мировые империи скрепляли свое господство, под флагом языка народы боролись за свою независимость. Недаром Днем родного языка стала дата, когда в 1952-м году пакистанская полиция расправилась со сторонниками признания бенгальского в качестве официального языка в восточном Пакистане. Через 20 лет эта территория стала независимым государством Бангладеш.
Сегодня в мире, по данным того же ЮНЕСКО, примерно две с половиной тысячи из шести тысяч существующих языков находятся под угрозой исчезновения. Степень угрозы варьируется, конечно, но поскольку в целом тенденция негативная, степень – это только дело времени. В России, по тем же данным, около 120 языков в бедственном положении. И сегодня в России язык все еще больше является политическим фактором, чем гуманитарной ценностью. Так, на последнем заседании Совета по межнациональным отношениям президент Путин много говорил о роли русского языка – конечно, он не может не понимать, что по сути русский язык – это одна из самых существенных скреп, которые удерживают от распада российское общество и государство. Но он ни слова не сказал о сохранении других почти 200 языков.
Российские власти не очень обращают внимание на гуманитарную сторону вопроса функционирования языков России. Видя в усилении преподавания того или иного более менее крупного языка угрозу сепаратизма, они мало думают о необратимости процесса исчезновения языка. Европейская хартия по миноритарных языках так и не была ратифицирована, несмотря на то, что Путин ее лично подписал на следующий день после отмечания Дня родного языка 12 лет назад. Причины медлительности российских депутатов мы уже неоднократно обсуждали, но сегодня стоит поговорить об ответственности общества, а не государства, коль скоро в России за последние годы оно показало себя совершенно неэффективным во всех областях: от воспитания сирот до обеспечения безопасности.
Спасение утопающих дело рук самих утопающих. Тем более, что в мире есть несколько позитивных примеров сохранения и даже воскрешения языков. Самый известный, конечно, иврит. Язык, на котором сегодня говорят 8 миллионов человек, в течении 18 веков считался мертвым и начинался как язык одной семьи, верящей в его возрождение.
Конечно, сохранить язык гораздо проще где-нибудь на острове в Папуа-Новая Гвинея, куда другие культуры проникают крайне мало. Но мы живем здесь и сейчас. И понимаем, что кроме задачи сохранения языка, у гражданина России могут быть другие цели и задачи. Нельзя заставить человека жить в чуме и пасти оленей, если он хочет учить в университете высшую математику. Процесс миграции в мегаполисы остановить довольно сложно. Сегодня перед носителями разных языков стоит вдвойне сложная задача – реализоваться самому и сохранить свой язык.
Немного у нас делается и для сохранения языков в традиционных местах обитания его носителей. Увы, прежде всего, самими людьми, не желающими приложить усилия для обучения собственных детей и внуков родному языку. Однако всегда были и сейчас есть энтузиасты, для которых родной язык прежде всего имеет культурную, а не практическую ценность. Но им катастрофически не хватает поддержки извне в виде грамотных, отвечающих современным методикам, адекватных диалектам учебников. Ещё больше не хватает педагогов, которые знали бы свой язык не по книжкам, а от мамы… В теории государство могло бы взять на себя амбициозную задачу по сохранению и развитию уникального языкового разнообразия России. Но должных усилий и размаха на этом направлении что-то не видно. Возможно потому, что такие проекты сложно громко распиарить, да и коррупционная ёмкость у них невелика. Разве сравнить с саммитом АТЭС или Олимпиадой в Сочи?
Многие языки России уже, увы, не спасти. Ждать, когда к власти в России придут более гуманитарно ориентированные люди, у них не осталось времени. Однако еще есть такие языки, носители которых способны передать их своим детям именно как культурную, духовную ценность. Можно ли это сделать в мегаполисе, никто пока точно не знает. Но ведь и Бен-Йегуда тоже не знал, что в результате его усилий на умершем иврите заговорят миллионы! Сейчас в города переселяется наиболее образованная и социально мобильная часть того или иного народа. И именно на их плечах лежит задача по сохранению родных языков.
Сегодня родной язык может стать для человека тем, чего ему так не хватает в глобализованном мире – маркером его уникальности, его самости, его связи с прошлым, с предками. В Москве, например, уже открыты несколько центров, где изучают российские языки: чувашский, марийский, идиш, якутский и даже уйгурский. В планах у кумыкской общины открыть курсы родного языка. Однако для многомиллионного города эта капля в море. Причем далеко не все языки народов России есть возможность выучить в столице, хотя живут в ней представители всех без исключения национальностей нашей страны. Возможно, им давно пора самоорганизоваться и взять решение этой проблемы в свои руки, а не ждать бесконечно милости от природного явления, называемого у нас государством.
