В середине 30-х гг прошлого века по корейской земле, находившейся под властью японцев, тут и там сновали пронырливые люди с нехорошим блеском в глазах. Незнакомцы предлагали юношам работу по контракту и новую богатую жизнь в прекрасных землях. Так начиналась депортация корейцев на остров Сахалин – одна из самых черных страниц в истории корейского и позорных - в истории японского народов.
Сахалинское Эльдорадо
Японцам в то время принадлежала южная часть острова Сахалин. Она, как и территории обеих нынешних Корей отошла им после русско-японской войны. Корейцы под японской оккупацией жили, мягко говоря, небогато. Японские власти сначала агитировали молодых людей добровольно ехать на Сахалин, где их, якобы, ждали огромные заработки. Некоторые поверили, но обратно в назначенное время почему-то никто из них не вернулся. Корейцы осознали обман, но было уже поздно: японцы вошли во вкус и начали переброску рабсилы на остров уже в режиме депортации. Город Тоёхара, который потом мы переименуем в Южно-Сахалинск, был построен, как бы сейчас сказали, корейскими гастарбайтерами под присмотром японцев.
- Были даже разнарядки на деревню: по одному мужчине из семьи, - рассказывает председатель общественной организации старейшин сахалинских корейцев Владимир Михайлович Юн. – Там, где не было сыновей, забирали отцов. Если в семье два брата, а старший женат, то младший добровольно ехал вместо него.
Некоторые пары разлучали чуть ли не на следующий день после свадьбы. Жена оставалась без мужа, а по конфуцианским традициям, она не могла повторно выйти замуж, и фактически обречена была быть соломенной вдовой. А жив ли супруг, оставалось только догадываться, ведь корейцам с острова запрещали писать на родину.
Еще им запрещалось говорить на родном языке и было велено обязательно изменить свои корейские имена на японские. Словом, шло планомерное истребление корейской культуры и замена ее японской. Помешала этим планам Красная армия. В результате сахалинские корейцы первого поколения знают три языка: корейский, японский и русский; имеют три имени: корейское, японское и русское. С родиной, правда, возникает ряд вопросов, но оптимисты считают, что их у них две – Россия и Корея.
Другая жизнь
15 августа 1945-го года в Тоёхара вошли советские войска. Город переименовали в Южно-Сахалинск и началась другая жизнь. В конце сороковых японцам разрешили вернуться домой. А вот депортированным корейцам возвращение на родину не светило. Большинство из них приехало из Южной Кореи, которая в это время уже была официально отделена от Кореи Северной и находилась под жестким патронатом США. Так в дополнение к дальневосточным корейцам, которые приняли русское подданство еще в 19 веке, у нас в стране появились корейцы сахалинские.
Сразу после войны СССР начал активно обустраивать и заселять остров. Приезжали в том числе и овдовевшие во время войны женщины. У корейцев же наоборот была нехватка представительниц слабого пола, ведь депортировали в основном мужчин. Однако всплеска межэтнических браков не случилось. Притирка проходила туго. Корейцы, уже освоившие земледелие в этих краях, жили лучше, даже торговали картошкой в выходные дни. Это вызывало недовольство потерявших в войну все имущество русских переселенцев. Губил дружбу народов и квартирный вопрос. Русские семьи подселяли в дома, изначально занятые корейцами. Шел передел имущества, передел земли, что тоже не способствовало укреплению межнациональных отношений.
- Некоторые русские вообще были уверены, что живут в одном доме с японскими шпионами: узкоглазые, что с них взять, все на одно лицо, - вспоминает Владимир Михайлович.
Постепенно ситуация сглаживалась. Корейцы выучили русский и сумели убедить соседей, что никакие они не японские шпионы, а такие же крестьяне, как и те, кто приехал сюда из Поволжья, Украины, Курской области. Русские в свою очередь научились у корейцев выращивать картошку в местной капризной почве. В начале пятидесятых корейцам разрешили обратно поменять свои японские имена и фамилии на корейские. Правда, запомнить и выговорить иностранные слова русским никак не давалось. "Как, как тебя зовут? Ан Чун Дзянь? Будешь Танькой!" - типичный разговор из того времени. Против новых имен корейцы не возражали.
- У нас вообще как-то не принято придавать значение, как тебя кто называет, - объясняет президент сахалинского корейского клуба Наталья Льеде. - Доходило до смешного: кореец устраивался в одно место работы, там его называли Саней, переходил на другое, где звался уже Колей. Во многом это объясняется еще тем, что в корейской культуре, не принято обращаться друг к другу по имени, чтоб не сглазить человека. У нас обращаются по статусу: мать, сестра, начальник, работник.
Русские корейцы
После распада СССР и начала эпохи ельцинской разрухи, граница оказалась открыта, но за минувшие более чем полвека почти не осталось в живых родителей, что ждали на материке своих детей, увезенных некогда на остров. Те, кто смог найти родных, уехал, но многие потом вернулись.
- Здесь в России мы ощущаем себя корейцами, а приехав в Южную Корею, поняли, что давно уже русские, – признается Наталья Льеде.
…Осенью 1996-го года перед зданием посольства Японии в Москве появились люди азиатской внешности с белыми повязками на лбах, все они громко что-то скандировали на непонятном прохожим языке и размахивали транспарантами с иероглифами. Так национальные активисты решили напомнить миру о судьбе сахалинских корейцев. Они требовали у японцев возместить им ущерб не только моральный, но и материальный, ведь плату за "работу по контракту", сахалинские корейцы в итоге так и не получили! Эта небольшая демонстрация стала первой из многих. А на Сахалине у корейцев даже появилась традиция: ходить на антияпонские митинги протеста. Вначале протестовали у филиала японского банка, затем – у открытого на Сахалине Японского консульства.
- Японцы стойко сносили наш гнев, однако до сих пор официальные извинения на государственном уровне с их стороны не принесены, – в голосе Владимира Юна слышна едва сдерживаемая обида.
В начале нулевых некоторые договоренности все же были достигнуты: японцы обязались оплатить сахалинским корейцам возвращение на родину. Не всем. А только тем, кто родился или приехал на Сахалин до 15 августа 1945-го года. Те, кто появился хоть на день позже, уже не имеют отношения к японской власти на Сахалине – разводят руками японцы – а значит, мы вам ничего не должны.
В Южной Корее построена Сахалинская деревня. Туда уехало около четырех тысяч человек из более чем 20 тысяч некогда депортированных на Сахалин. Но старики уезжают неохотно. В России они прожили большую часть жизни, здесь их семьи, и теперь их дом - здесь. Одинокая старость в когда-то родном крае не всем кажется столь уж привлекательной. Между собой пожилые сахалинские корейцы называют этот проект "отъездом в богадельню".
На Сахалине корейскую диаспору сейчас очень ценят, часто и открыто говорят о ее неоценимом вкладе в строительство и развития города и всего региона. От переезда российские власти никого не удерживают, как, впрочем, и не предоставляют никаких льгот тем, кто остается. Ведь сахалинские корейцы – обычные граждане России. Кто-то уехал учиться в крупные города на материк и обосновался там. А те, кто остался на острове чувствуют себя очень неплохо: занимаются бизнесом, держат гостиницы и рестораны. Ко всякого рода преференциям относятся философски и вполне по-русски: "На государство надейся, а сам не плошай!".
