В туристических путеводителях значится только одна дагестанская пустыня: бархан Сарыкум неподалёку от Махачкалы длиной примерно 12 километров, а шириной 4 километра. Его ещё называют "чудом природы", потому что это Средняя Азия посреди Северного Кавказа, что-то вроде природной аномалии: пустыня – и вдруг посреди гор в Дагестане, как такое может быть?
На самом деле в Дагестане есть и другие пустыни, но о них вы не найдёте восторженных отзывов в справочниках для путешественников. Находятся они в Ногайском районе. Это бывшая ногайская степь, а теперь зона экологического бедствия, территория размером в десятки тысяч гектаров, на которой сравнительно недавно цвела полынь, а теперь разрастаются барханы, грозящие поспорить с тем самым Сарыкумом.
Эта многокилометровая ногайская пустыня не просто уничтожает многовековые пастбища. Она таит в себе куда более серьёзную опасность.
Проблема, казалось бы, экологическая. Но если дагестанские власти будут её и впредь игнорировать, то она вполне может перерасти в политическую и натворить в регионе не только экологических бед.
Было отгонное, стало безотгонное
Речь идёт о так называемых землях отгонного животноводства. На территории Ногайского района Дагестана под них выделено почти 600 тысяч гектаров – треть района. При советской власти жители горных районов Дагестана и вдобавок Грузии пригоняли туда на зиму свой крупный рогатый и мелкий скот.
Таким образом колхозы и совхозы сообща рационально использовали природные ресурсы Северного Кавказа, строго соблюдая технологию отгонного животноводства.
Было время, когда республиканские власти неукоснительно следили за тем, чтобы весной чабаны отгоняли скот с этих пастбищ обратно в горы, благодаря чему за лето земля успевала отдохнуть и восполнить свои природные запасы.
У этой десятилетиями отлаженной системы была инфраструктура. Скот с гор в степь и обратно гоняли по специальным скотопрогонам вдоль проезжей части или перевозили по железной дороге, загружая в вагоны со специально оборудованных станций, рассказывает председатель Собрания депутатов Ногайского района Руслан Насыров.
Это потому, что в те времена колхозы и совхозы работали по плану и действовали по инструкции.
Потом Союз развалился, колхозы и совхозы тоже. На пути скотопрогонов выросли автозаправки и придорожные кафе, перевозить скот железнодорожным транспортом стало баснословно дорого. И "отгонное" животноводство в Ногайском районе Дагестана мало-помалу начало превращаться в безотгонное.
Но "колхоз" в ногайской степи продолжается и поныне. Потому что в 1996 году в Дагестане был принят закон "О статусе земель отгонного животноводства", который закрепил треть ногайских земельных угодий (557,5 тысячи гектаров) в собственности республики и отдал их в управление республиканскому правительству.
А главный молодец не среди овец
Вот с тех пор и началось их опустынивание, утверждают члены "Народного комитета" - общественной организации, которая борется за возвращение этих земель в муниципальное управление.
Ведь многие теперешние арендаторы ногайской степи мало того, что не отгоняют скот на лето в горы, где по прежним правилам каждый из них должен был иметь столько же гектаров, сколько на равнине, так ещё и нарушают нормы выпаса, пользуясь тем, что республиканские власти далеко, а районным они не подчиняются. И вместо одной овцы на гектар они пасут по пять и больше, нисколько не жалея землю и не заботясь о её регенерации.
Интересно, что среди арендаторов этих земель есть жители других равнинных районов Дагестана, которые, казалось бы, ни в каком отгонном животноводстве не нуждаются. Например, Кизлярского и Тарумовского.
Впрочем, ещё поди разберись, кто эти арендаторы. Простые чабаны, утверждает Руслан, иногда и сами не знают, у кого именно они арендуют землю. Потому что она нередко в субаренде, а иногда и в суб-суб-.
По сведениям председателя Собрания депутатов Ногайского района, настоящие арендаторы этой земли живут в Махачкале и в ногайской степи не появляются, нахватав в своё время участков, которые приносят им огромный доход.
Ведь арендная плата за гектар так называемой "отгонной" земли составляет всего 27 рублей в год, тогда как сами ногайские сельхозпроизводители платят за гектар ногайской степи 104 рубля.
Здесь птицы не поют, деревья не растут…
"Но вы сравните, ногайскую степь там, где она отдана под отгонные земли, и там, где за ней ухаживают местные жители, – предлагает Руслан. – Например, степь возле моей личной кошары сейчас вся в цветах – залюбуешься. А теперь посмотрите, что творится возле кошар, которые держат пришлые люди: там всё вытоптано и песок".
За последние два года Руслан Насыров написал столько запросов в правительство Республики Дагестан, новому главе, в Госдуму, в правительство РФ с просьбой разобраться в этой проблеме, что хватило на книгу, которую он недавно издал.
"Я им доказываю, что система отгонных земель себя давно изжила, что арендаторы уже не те и что государственных овец тут нет, ради которых надо было бы сохранять эти земли в республиканском управлении, но в ответ мне приходят одни отписки", - объясняет Руслан.
Современные методы животноводства вообще уже давно не нуждаются в отгонных технологиях. Но это не значит, что можно по-варварски эксплуатировать пастбища, которые от такого бесконтрольного сельхозпроизводства стремительно деградируют.
Во всяком случае в Ногайском районе Дагестана пустыня в последние годы отвоёвывает у степи гектар за гектаром. И коренные жители не в состоянии с этим бороться.
Дошло до того, что пески стали выталкивать из земли кости предков ногайского народа, когда пустыня добралась и до древних родовых кладбищ.
Сыпь да сыпь кругом
Мы проехались с председателем Собрания депутатов Ногайского района по так называемым "землям отгонного животноводства" – и увидели заброшенные кошары посреди барханов – в тех местах, где животноводы-вахтовики уже высосали из ногайской степи все соки.
Мы побывали на бывшем берегу ногайского "аральского моря" – озера Маныч, которое рискует окончательно высохнуть в окружении арендаторов, в чьи интересы не входят работы по мелиорации здешних земель.
Разумеется, среди арендаторов, которые пользуются ногайскими землями отгонного животноводства, попадаются и добросовестные сельхозпроизводители.
К тем из них, кто бережёт ногайскую степь и соблюдает нормативы выпаса, у ногайских властей и общественников претензий нет.
Если б власти Ногайского района сами могли распоряжаться ногайской степью, то они бы, безусловно, продлили арендные отношения с такими законопослушными кочевниками, уверяет Руслан Насыров.
Но чаще всего на землях отгонного животноводства можно увидеть кошары-времянки – наспех возведённые развалюхи, в которых обитают очень непритязательные люди. Нетребовательные, как можно догадаться, не только к условиям своего существования, но и к самим себе. Это временщики, которым мало дела до будущего ногайской степи.
Рядом с одной из таких кошар ногайские общественные экологи показали корреспондентам "Национального акцента" заброшенную бахчу. Не так давно пришлые чабаны вздумали было разводить на землях отгонного животноводства арбузы и забросили незаконное растениеводство только после того, как местные активисты это заметили и пригрозили подать на правонарушителей в суд.
Впрочем, привлечь хоть к какой-нибудь ответственности нарушителей условий аренды отгонных земель трудно. Они прекрасно понимают, что не обязаны отчитываться перед районными властями, и в лучшем случае пытаются откупиться от непрошенных районных экологических самопровозглашённых инспекторов барашками, а чаще всего посылают ногайских общественников подальше – в Махачкалу.
Кто кого политизирует
Глава республики Дагестан Владимир Васильев, рассказывает Руслан Насыров, давно обещает приехать в Ногайский район, чтобы на месте разобраться в проблеме земель отгонного животноводства, но всё почему-то не едет и не едет.
"Понятно, почему не едет. Это надо будет столько документов поднимать, искать арендаторов этих земель, – говорит один из активистов "Народного комитета" Ногайского района, общественный экологический эксперт Исмаил Черкесов. – Возможно, после этого ему придётся затронуть интересы кого-то из высокопоставленных людей в Махачкале. И вот что получается: каждый раз, когда мы просим республиканские власти заняться этой проблемой, нам отвечают: "Не надо её политизировать!" А мы и не думали политизировать, мы-то как раз считаем, что это проблема только экономическая и экологическая. Политизирует её кто-то другой".
По словам Исмаила Черкесова, власти Дагестана якобы боятся, что обострение проблемы отгонных земель в Ногайском районе может привести к таким же конфликтам, как в Бабаюртовском районе, где пришлые сельхозпроизводители из горных районов в конце концов начали возводить на землях отгонного животноводства стационарные населённые пункты, вызывая тем самым недовольство коренных жителей – кумыков.
Но в Ногайском районе на землях отгонного животноводства стационарных населённых пунктов почти нет, поэтому навести там порядок было бы не так сложно, считают местные жители. Если бы за этим порядком приглядывали не из Махачкалы, а из столицы Ногайского района – села Терекли-Мектеб.
По расчётам ногайских районных властей, для этого хватило бы отдела из пяти муниципальных чиновников. И не надо было бы содержать целое ведомство в республиканском министерстве по земельным отношениям.
Закон есть. А порядок?
Тем более, что республиканское законодательство о землях отгонного животноводства противоречит федеральному. Согласно пункту пятому статьи первой Федерального закона "Об обороте земель сельскохозяйственного значения", "принятие субъектами РФ законов и иных нормативных правовых актов, содержащих дополнительны правила и ограничения оборота земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения, не допускается", но закон Республики Дагестан "О статусе земель отгонного животноводства в РД" как раз и является таким "иным нормативным правовым актом".
Однако на все официальные запросы (в республиканские и федеральные министерства и ведомства и даже в Конституционный суд РФ), как такое может быть, власти Ногайского района обычно получают ответ, что, согласно пункту шестому статьи 76 Конституции РФ, если нормативный акт субъекта федерации противоречит федеральному закону, то в приоритете оказывается правовой акт субъекта (вся официальная переписка активистов с органами власти есть в распоряжении "НацАкцента" - прим.ред.).
"Заодно нам объясняют, что передача земель отгонного животноводства, находящихся на территории Ногайского района, в собственность муниципалитета, создаст нехороший прецедент и спровоцирует изменение границ других муниципальных образований Республики Дагестан, что повлечёт за собой неоправданные расходы, – говорит Руслан Насыров. – Но причина, по которой республиканские власти отказывают нам в рассмотрении этой проблемы не в этом, а в том, что кому-то очень невыгодно наводить в ногайской степи порядок".
Кому это выгодно
Члены "Народного комитета" предполагают, что дело даже не в овцах и не в их количестве, превышающем все нормативы.
Ногайские земли отгонного животноводства – это не только ветхие кошары в песках, но ещё и разбросанные там и сям по степи "качалки" – оборудованные ещё в 90-е годы скважины по добыче нефти.
Считается, что законсервированные, но кто их знает, не крутит ли кто-нибудь эти краники по ночам или когда горизонт чист и нигде не тарахтит ни один автомобиль какого-нибудь добровольного общественного инспектора?
Иначе откуда там иногда возникают маслянистые чёрные лужицы?
Впрочем, ногайские активисты изо всех сил стараются не "политизировать".
"Никакой национальной подоплёки в нашем стремлении вернуть эти земли в ведение муниципального образования нет, – настаивает и председатель Собрания депутатов Ногайского района Руслан Насыров. – Потому что от этого выиграли бы честные труженики всех национальностей, которые работают у нас в Ногайском районе. Ведь любому чабану, неважно, даргинец он или аварец, выгоднее платить 27 рублей в год за гектар в казну Ногайского района, чем в два раза больше неизвестно кому и потом ловить на себе косые взгляды коренных жителей".
Чтобы не вышло боком
Однако два года назад именно проблема земель отгонного животноводства сплотила ногайский народ и вызвала небывалый подъём национального самосознания. В борьбе за земельную реформу был созван Общероссийский съезд ногайского народа, поставивший своей целью противостоять земельной политике руководства Республики Дагестан, которая, по мнению инициаторов съезда, способствует захвату исконных ногайских земель выходцами с гор и оттесняет коренных равнинных жителей с их родовых территорий.
Как это нередко бывает, застарелое общественное недовольство политикой регионального центра из-за того, что его упорно игнорируют, стало выходить субъекту федерации боком.
Ведь в условиях многонациональной республики любая нерешаемая проблема рано или поздно начинает приобретать национальные черты: "наших бьют".
Хорошо, что в борьбе с опустыниванием земель отгонного животноводства местные экологические активисты вместе с представителями муниципальной власти не поддались соблазну перевести эту проблему в плоскость межнациональных отношений и предпочитают доказывать своё право распоряжаться землёй предков доводами экономической и правовой целесообразности.
Уверенные, кроме всего прочего, в том, что смогут управлять районными землями по справедливости, не ущемляя ничьих национальных интересов.
Не далее, как 20 марта этого года Совет старейшин при главе Республики Дагестан в очередной раз поставил проблему перевода части земель отгонного животноводства ногайской степи в статус "земель сельского поселения" Ногайского района. Поддержав районные власти в их стремлении самостоятельно следить за правильным использованием этих земель и самим взимать за них арендную плату, часть которой необходимо срочно употребить на борьбу с опустыниванием ногайской степи.
"Мы за то, чтобы сесть с республиканскими властями за стол переговоров и обсудить пути решения этой проблемы", – говорит председатель Собрания депутатов Ногайского района Руслан Насыров.
Фото и видео автора и "Народного комитета" Ногайского района.
