О воронежской глиняных дел мастерице Галине Ивановне Арефьевой хочется рассказывать только сказкой, да с присказкой. В ее удивительно солнечные глиняные игрушки влюбляешься мгновенно. И привыкнуть к их доброй магии невозможно. Хоть в миллионный раз увидев, улыбнешься от сердца.
Глиняшки Арефьевой звучат аж на пять ладов, ведь большая часть этих красавушек - свистульки. Лепит Галина Ивановна только тех, кого знает: земляков (в основном сказочных) и по возможности в нарядной традиционной воронежской одежде, зверей и птиц, которые обитают в окрестных лесах. Например, медведи там не водятся, значит и среди поделок мастерицы их не будет. Строгий отбор кандидатов в сказку с лихвой компенсируется остроумной вольностью сюжетов.
На дубу свинья гнездо свила,
Гнездо свила, деток вывела.
Малы деточки-поросяточки
По сучкам сидят, улететь хотят.
Судьба
- Это было в 88-м году, - рассказывает глиняная волшебница из Воронежа. -Поехала я в хозяйственный магазин и среди кастрюль, сковородок увидела красную курицу – глиняную свистульку. Почувствовала, что Америку открываю! Эта курица мне жар-птицей показалась. Я купила ее за шестьдесят копеек. А продавщица с облегчением вздохнула: "Слава Богу, взяли! Два года не могу эту курицу списать!"
До этого Галина лет пятнадцать с упоением занималась макраме. Изо льна выплетала даже …песни. Глиной же в семье никто не занимался. Да и в хозяйстве махотки (крынки), горшки имелись, а вот игрушки – нет. Хотя, если как следует вспомнить, была ещё одна давнишняя история.
- В моем детстве по улицам на лошадях с повозкой ездили тряпичники, - вспоминает Галина Ивановна. - Ездили и кричали: "Маслы, тряпки!". Маслы – это кости, которые остаются после холодца. И вот на кости с тряпками, мы у них выменивали детские шарманки, маленькие яркие мячики на резинке, брошки, которые светились в темноте, ленты, зеркальца. Тряпичник открывал сундук и сердце у меня замирало. Почему-то казалось, что все эти "сокровища" из Индии привезены. Однажды, мы с сестрой взяли папины ватные штаны и обменяли их на свистульки. Отец нас потом высек. Висела у нас казацкая плетка – "генералом" звали. Этого "генерала" все в доме боялись.
Фантазерка Арефьева и Судьбу потом слепила. В исполнении Галины Ивановны это лихой всадник в фуражке, с цветком на малиновом коне с крыльями. Образ опять-таки неслучайный, воронежский. Некогда девушкам дважды в год можно было погадать на желание - на Николу Летнего и под Рождество. Подумает о заветном красавица и сядет у окна. Если вскорости мимо проедет всадник на коне, значит все сбудется!
Пришла коляда на кануне Рождества.
Обрядилась Коляда в овечий тулуп,
В подпояске кнут.
Хозяин с хозяюшкой, вашим денежкам капут!
Открывайте сундучки, отдавайте пятачки!
Хоть рубь, хоть пятак, не уйдем из дома так!
Истоки
Рукодельничает Галина Ивановна столько, сколько себя помнит. И не представляет, что может быть иначе, вся ее семья с золотыми руками:
- Отец был из казаков. Очень хорошо пел, дрался, как настоящий казак был задирой. Всю жизнь валял валенки. Плел из чакана – камыш так у нас называют – кошелки, корзинки. Люлька у нас висела плетеная – основа деревянная, а бортики мягонькие. Чуть прорвется, новую сплетет. Детей то – семь человек! Бочки делал, у нас их кадушками называют, лохани. В сенцах у нас стоял большой ткацкий станок, мама на нем ткала дерюжки – половички большой ширины. Мы на них спали и ими накрывались, простыней-то не было. А ещё мама вышивала скатерти настилом. Такие нигде больше не встречала, только у нас в Воронежской области. Мелкую-мелкую сетку натягивали на пяльцы и разноцветной "берлинской" (уж не знаю, почему ее так называли) шерстью большой иглой вышивали "в розу" - кайма из роз, а в середине соловей в листьях – словно хозяин и оберег дома. Наши знаменитые воронежские елань-коленовские ковры тоже так ткали. Скатерти с белыми розами стелились на Рождество, с красными на Пасху, а с зелеными на Троицу. Повседневно же использовали простые полотняные.
Девочки лет с шести начинали рукодельничать вместе с родителями. Вязали пуховые шалюшки. Узор ажурной каймы был тайной каждой семьи, по нему узнавали, какая мастерица сделала теплый платочек. Помогали стегать свадебные одеяла - разноцветные из атласа. Стегали, как вспоминает Галина Ивановна, "тюльпанами".
Не удивительно, что закончив Елецкий педагогический институт по специальности "учитель русского языка и литературы", мастерица так никогда и не работала школьным филологом. Вот уже несколько десятилетий в Воронежском областном Центре народного творчества она обучает детей навыкам ремесел, и тем, которым когда-то научили ее родители, и тем, которые потом освоила сама. Ткачество, вязание, вышивка, лозоплетение. Педагог - на все руки мастер признает себя натурой увлекающаяся, заниматься чем-то одним ей всегда было скучно. И было так до тех пор пока не нашла Арефьева свою игрушку.
- На слуху что было? Дымковская, филимоновская, абашевская. У нас же традиционной игрушки вроде, как и нет. Но во многих селах, районах Воронежской губернии работали гончары, заодно и игрушки делали. Чаще это были маленькие свисточки - жаворонки, уточки, птички, зверюшки в пять-шесть сантиметров. А потом в альбоме 1975-го года издания я нашла сведения, что в Петербурге, в Этнографическом музее хранятся наши воронежские "Барыни", целых семь штук. Правда, воочию я их так и не увидела - в запасники музея меня не пустили. Ну, я понимаю, туда бумага нужна была хорошая, заранее нужно было списаться. Но где я только не побывала: и в архиве музея-заповедника "Царицыно", и в Музее декоративно-прикладного и народного искусства на Делегатской улице в Москве. И постепенно я нашла и коников, и коровок, и баранчиков, и "Барынь" наших воронежских. И уже по описанию, по росписи я восстановила стиль и стала делать своих Барыней в костюмах, которые сама знаю.
Из под леса, из под гор по Дону плывет Егор.
Был на ярмарке в Ростове. Купил зайцев по дороге,
Женушке ботинки, а деточкам картинки.
Там чудеса
Все свои работы Галина Арефьева сопровождает разудалыми потешками – где быличка, где небыличка. Что-то помнит с детства, что-то потом у народных сказителей приметила, что-то сама мастерски придумывает. Например, наслушавшись недобрых слов о таком персонаже, как Змей Горыныч, пожалела зверя и решила его реабилитировать. И вот какая сказка получилась.
Нанялся Змей Горыныч к мужику в работники за сто рублей. С утра до ночи не присядет. И воду носит, и дрова колет, и печку топит, и хлеб ставит, да ещё и хозяйское дитя колыбелит. А мужик жадный попался – ему все мало. Вот он командует: "Змей принеси, Змей, отнеси!" Тут вдовушка-соседушка подслушала-приметила, что Змею то у мужика плохо живется. Думает – а ведь хороший мужик: и рукодельный, и умный – аж о трех головах! Блинков напекла, вечером к плетеньку и ласково зовет:
- Яша, Яков Петрович!
Поел тот блинков с хренком, кисельком запил. На следующий день она ему щей пожирней. Через недельку перемахнул через забор и к ней. И что – хорошо живут! Она у печки, он по дому. Хлеб на столе, бока на печке.
Жадный сосед локти грызет, думает: "Эх, надо было рубль к сотне добавить". Вот ведь невдомек, что ласковое слово всего дороже!
Напоследок
Игрушки у Галины Ивановны чаще улыбаются. Искусствоведы это не одобряют, по канонам у глиняшек, что глаза, что рот должны просто намечаться округлым проколом палочки. А мастерица считает, что людям приходится слишком много беды в жизни видеть, потому порадовать никого нелишне:
- Стою на ярмарке, мимо люди проходят, посмотрят на мои игрушки и улыбнутся. Я им спасибо говорю. Они удивляются, за что "спасибо"? А ведь это самое важное, чтоб игрушка радовала.
