Почему в Смутное время на Руси в Казанском крае не случилось войны на этнической и религиозной почве. Объясняет публицист и историк Марк Шишкин.
День народного единства — одна из самых молодых знаменательных дат современной России. Официально этот день признали праздником в 2005 году. Историки, политики, общественники и публицисты до сих пор спорят, что неверно выбран сам день — 4-е число.
Одни считают, что в этот день Смута на Руси еще не закончилась, другие, наоборот, — что сложный период завершился ранее. Третьи — что никакого народного единения в это время и в последующее тоже в российском государстве не случилось. Общественные движения радикального и националистического толка приватизируют 4 ноября, проводя уличные акции, шествия и мероприятия. В некоторых городах России эти активности получают название "Русский марш".
На самом деле, это мучительный, сложный и порой противоречивый процесс заполнения Дня народного единства смыслом. Прошло 11 лет со дня принятия праздника как официального, теперь необходимо определить роль конкретных регионов России в далеких событиях Смуты. Татарстану и Казани в этом смысле очень повезло.
Пока государство трещало по швам, было втянуто в многочисленные политические авантюры с "царями-самозванцами", наводнено польскими и шведскими оккупантами, в нашем полиэтничном крае не случилось столкновений на религиозной и национальной почве. И это поражает. Татары, русские, марийцы и другие поволжские народы выбирали между царем Василием Шуйским или "лжедмитриями". Никто не ставил вопрос о достижении самостоятельности от Российского государства.
В Смуту сначала было двоевластие, а затем безвластие. Казанская администрация была предоставлена сама себе. В это время на историческую сцену выдвигается крупная фигура — казанский дьяк Никанор Шульгин. Благодаря ему наш регион остается в относительной стабильности. К сожалению, об этой личности сейчас мало кто вспоминает.
— Почему в Смутное время от Российского государства, когда оно трещало по швам и в нем хозяйничали иностранные интервенты поляки и шведы, Казанский край не отделился? Почему оставшиеся в живых служилые татары и мурзы не воспользовались этой исторической возможностью? Ведь с момента взятия Казани в 1552 году прошли каких-то 50 лет. Наверно, деды, помнящие о былой независимости казанского хана, должны были снарядить своих внуков поднять освободительную борьбу. Но этого не случилось. Почему?
— Думаю, что нам сложно понять события четырехвековой давности прежде всего потому, что мы пытаемся подогнать их под наши современные представления. Конфликт Московской Руси и Казанского ханства представляется нам конфликтом двух сложившихся национальных государств, но это не совсем так. Даже привычные для нашего слуха названия народов "татары" или "чуваши" в то время имели смысл, отличающийся от современного. Два враждующих государства не взялись из ниоткуда, а были осколками распавшейся империи под названием Золотая Орда. Казанское ханство — осколок, возникший на северной лесной периферии Орды, которая меньше пострадала от кризиса, сопровождавшего распад империи. Великое княжество Московское — усилившийся вассал сарайских ханов, который проявлял интерес к волжскому пути задолго до образования ханства со столицей в Казани.
Улусы татарских феодалов располагались в самых разных уголках Руси. В составе России было Касимовское ханство, основанное сыном первого казанского хана. Татарским владением был подмосковный Звенигород, где переселенцы из Булгара предположительно появились еще в конце XIV века. Также это Юрьев-Польский, Романов и другие места в самом центре русских земель.
Русское население тоже появилось на территории Татарстана гораздо раньше 1552 года, и речь не только о купцах, приезжавших по делам торговым. До XVIII века в Казанской губернии сохранялась особая социальная группа ясачных русских крестьян, правовой статус которых был идентичен статусу тюркских и финно-угорских крестьян.
Их традиционный быт испытал явное влияние татар, и они свободно говорили на татарском языке. Казанские этнографы, во главе с Евгением Прокопьевичем Бусыгиным исследовавшие русских ясачных крестьян, пришли к выводу, что они происходят от русского населения Казанского ханства.
— А где примерно жили ясачные русские?
— Поселения разбросаны по всей бывшей Казанской губернии, но большая часть там, где находилось ядро Казанского ханства — на правобережье Волги и в Заказанье. По приблизительным оценкам это 10% русского крестьянского населения в XVIII веке.
Предками этих русских старожилов Поволжья были торгово-ремесленные городские слои и пленные, захваченные в ходе войн с Москвой. Хотя получила распространение "черная легенда", что казанские ханы захватывали пленных на Руси, чтобы затем подороже продать на невольничьих рынках Востока, очевидно, что большая часть оставалась на территории ханства. Край этот был еще не так хорошо освоен, поэтому земли хватало на всех.
— Вернемся к Смутному времени.
— Поволжье обошел стороной начальный этап Смуты, когда следом за голодными годами (1601-1603) объявился якобы законный наследник Ивана Грозного. Первые признаки нестабильности появились у нас после убийства Лжедмитрия I (1606). В это время поднялось восстание Ивана Болотникова. Он считал, что "царь Дмитрий Иванович" жив, и выступил против нового царя Василия Шуйского. Некоторое время это движение поддерживал Свияжск.
В советское время Болотникова приравняли к Разину и Пугачёву. В Казани даже улицу назвали его именем. Но болотниковцы потерпели поражение, и в 1607 году объявляется следующая инкарнация "Дмитрия Ивановича", известная как Лжедмитрий II. Личность чрезвычайно загадочная. В отличие от Лжедмитрия I тут нет вообще никаких сомнений, что это был самозванец.
Вся масса сторонников Лжедмитрия I и Болотникова, включая служилых людей и казаков, польских авантюристов и люмпенизировавшихся крестьян, получает нового вождя. Начинается двоевластие. В Кремле сидит ультранепопулярный царь бояр и чиновников Василий Шуйский, которого не любят, но считают хоть каким-то гарантом законности. В подмосковном Тушино сидит народный заступник, популярный в самых широких слоях "царь Дмитрий Иванович", окруженный отпетыми головорезами. Элита России ведет себя самым недостойным образом, переходя из одного лагеря в другой за повышением чина.
— Как это отразилось на региональном уровне?
— Часть городов и земель выбирает себе в цари этого "Дмитрия Ивановича". Другая часть остается верна Василию Шуйскому. В каждом случае за выбором той или иной кандидатуры стоял сложный комплекс местных проблем и взаимоотношений. Разумеется, речь идет не о цивилизованной процедуре выборов. Это была полномасштабная гражданская война, складывавшаяся из множества локальных конфликтов. Казань вместе с Нижним Новгородом сохраняла верность царю Василию. Обратная ситуация была немного южнее от Казани — Арзамас, Темников, Алатырь и Касимовское ханство были активными сторонниками Лжедмитрия II.
События 1608-1610 годов в Поволжье советской историографией подавались как классовая борьба угнетенных крестьян. В национально ориентированной историографии — это антиколониальная борьба. Хотя фактически за каждую из партий выступали самые разные общественные классы и этнические группы.
В рядах поволжских тушинцев было много татар-мишар, эрзян, мокшан, чуваш и горных марийцев. Также на этой стороне сражались русские служилые люди, крестьяне и казаки. На левом берегу Волги за Шуйского сражались те же самые луговые марийцы, которые в XVI веке вели долгую партизанскую войну, казанские служилые татары, удмурты и, конечно же, русские дворяне, стрельцы, крестьянские ополченцы. В общем, тоже интернационал.
У тушинцев была цель — взять Казань. Казанская администрация старалась не пустить их дальше Свияжска, который в это время также держит сторону царя Василия. Там на Горной стороне Волги и разворачивались основные бои. В определенный момент тушинцам удалось перебраться через Волгу. Это был отряд арзамасских мурз братьев Мустафиных. Но луговые марийцы встретили их враждебно, а потом пришла подмога из Казани, и они вынуждены были уйти в Вятскую землю, где продолжили воевать за своего царя Дмитрия.
— Почему некоторые народы Поволжья шли за Лжедмитрием II? Они поддерживали какую-то его политическую программу?
— Участие в войске Лжедмитрия II открывало возможности для всех примкнувших. Это возможность приобретения новых поместий и передела собственности для служилых людей, свобода от феодального и налогового гнета для крестьян, наконец, военная добыча, а попросту грабеж. Вообще, в гражданских войнах лучше себя чувствует тот, кто наступает, а не обороняется. Однако насилие, которое творилось тушинцами, порождало ответную волну ненависти, укреплявшую позиции Шуйского.
Но в 1610 году двоевластию пришел конец. Распался Тушинский лагерь, Лжедмитрий II ушел в Калугу и там был убит крещеным ногайским князем Петром Урусовым. Это была месть за казнь касимовского хана Ураз-Мухаммада по распоряжению самозванца. В этом же году Василий Шуйский был свергнут и насильно пострижен в монахи. Свою жизнь царь окончил трагически, будучи отправлен в Польшу в качестве "военного трофея". Вместо двоевластия наступило безвластие, которым воспользовались поляки. Именно тогда влиятельным московским боярством педалируется идея призвания на престол польского королевича Владислава Жигимонтовича.
Казань была далека от этих событий. Кандидатуру Владислава здесь никогда не признавали, а информация о гибели Лжедмитрия II пришла с большим запозданием. В январе 1611 года казанцы присягнули уже мертвому "царю Дмитрию Ивановичу". О причинах этого политического зигзага существуют самые разные мнения. Безусловно, надо было как-то заполнять политический вакуум, а сознание тогдашних людей было монархическим. По сравнению с польским наследником российский самозванец представлялся меньшим злом. Наконец, таким образом, казанские воеводы и дьяки сняли повод для дальнейшей войны со сторонниками тушинской партии, которая в Поволжье всё еще продолжалась.
Но даже при тогдашних коммуникациях новость о смерти Лжедмитрия II всё-таки пришла в Казань. Избежать безвластия у казанской администрации не получилось, поэтому пришлось полагаться только на свои силы. В это время появляются термины "Казанское государство" или "вся земля Казанского государства".
Источником принятия важных решений становится не воля царя в оккупированной Москве, а совместное решение всех сословных и этнических групп региона. В документах этого времени поочередно перечисляются русские посадские и служилые люди, татарские князья и мурзы, служилые татары, ясачные черемисы, чуваши и вотяки. Военные действия в 1611 году прекращаются.
— Получается, что Казань пошла собственным путем?
– Развитие самоуправления в Смуту не было только казанской тенденцией. Если верховной власти нет или она занята более важными вещами вроде гражданской войны, людям приходилось самим решать все вопросы. Восстановить городские укрепления и похоронить убитых после набега какого-нибудь пана Лисовского, договориться с другими городами по политическим вопросам, собрать деньги на содержание войска — выпустить указ об этом в столице некому. Назначить законных исполнителей на местах тоже некому.
Широко известные деятели Кузьма Минин и Прокопий Ляпунов как раз были такими региональными политиками, которые взялись за местные дела и перешли к делам общероссийским. В Казани самоуправление неизбежно приняло черты особой государственности в рамках территории бывшего Казанского ханства.
Не будем забывать, что в составе России наш край по-прежнему назывался Казанским царством и по многим параметрам отличался от коренных русских земель.
— Можно ли считать это Казанское государство независимым?
— Независимым от кого? Ведь легитимной власти в стране нет. Есть мнение, что с 1552 года еще долгое время Казанское царство воспринималось как государство, находящееся в личной унии с Москвой, поскольку русский царь — это еще и царь казанский. Но в сожженной Москве стоит польский гарнизон. И это было начало XVII века, когда атрибуты независимости вроде декларации, конституции, флага и гимна совсем не обязательны. Хотя герб уже был — знакомый всем нам дракон изображен на печати Царства Казанского, которой скреплялись все региональные акты.
При этом Казань не избегала участия в процессах, развивавшихся в России. Она выступала партнером Первого и Второго земских ополчений, но именно самостоятельным партнером, а не одним из многих участников.
— Кто возглавлял местную администрацию в это время?
— В 1611-1613 годах Казанским государством правил Никанор Михайлович Шульгин. Яркий, но незаслуженно забытый деятель в истории Смутного времени и в истории Казани. Человек, управлявший востоком России, к которому прислушивались и которого боялись. В официальной историографии Смуты Шульгину не нашлось места, но именно поэтому он привлекает внимание профессиональных историков.
В 80-х годах советские историки и архивисты Корецкий, Лукичёв и Станиславский открыли и опубликовали корпус документов, связанных с Казанью периода Смуты, где Шульгин предстает одной из ключевых фигур российской политики. Не так давно в юбилейный год освобождения Москвы в серии ЖЗЛ вышла книга Вячеслава Козлякова "Герои Смуты", где один из разделов посвящен Никанору Михайловичу.
Он был обычным представителем средних слоев дворянства, точнее "детей боярских", как говорили тогда. Родился в Лушском уезде на территории современной Ивановской области, изначально никак не был связан с Казанью. В 1606 году Василием Шуйским был направлен в Казань на должность городового дьяка. Должность в переводе на современные реалии соответствовала главе регионального департамента, который занимается делопроизводством, имущественными отношениями и вопросами экономики. Если бы не Смута, то это был бы для него карьерный потолок. При местнической системе должность напрямую зависела от родовитости соискателя. Но в условиях крушения прежних устоев открылась возможность проявить личные качества. Шульгин этим шансом воспользовался. Он принимал участие в боевых действиях, с каждым годом расширял свои полномочия и, наконец, оказался во главе казанской административной пирамиды.
Выше дьяков стояли воеводы, которых в Казани было два. Они являлись главами администрации и командовали местными войсками. Но воевода Морозов уехал летом 1611 года под Москву в Первое ополчение, а воевода Богдан Бельский был убит в ходе конфликта в самой Казани.
Вообще, Бельский был личностью довольно колоритной. Это племянник Малюты Скуратова и любимец Ивана Грозного, хотя, по слухам, именно он Грозного и отравил. Потом он стал ярым врагом Бориса Годунова, против которого организовал несколько государственных переворотов. Кого он только не хотел посадить на престол: и царевича Дмитрия, и Симеона Бекбулатовича. Всё безуспешно. В итоге при Шуйском он оказался в почетной ссылке в Казани. У Бельского были хорошие отношения с Романовыми, поэтому в дальнейшем ему делали положительный образ. Как будто в Казани он противился присяге горожан Лжедмитрию II, за что был сброшен со Спасской башни по приказу Никанора Шульгина. Хотя подпись Бельского на письме с присягой есть. В свете новых документов ясно, что Бельский был убит позже, и был какой-то другой повод для его конфликта с Шульгиным.
Став фактическим главой Казани и всего бывшего Казанского ханства, Шульгин объявляет, что до избрания царя никто не имеет права смещать и назначать чиновников на местах. Самозванцев Казань не принимает.
Самый известный самозванец на тот момент – Лжедмитрий III, появившийся в Псковской земле, которому присягнули казачьи полки Первого ополчения. Были попытки перейти на сторону этого "псковского вора" в некоторых городах Поволжья, но Шульгин их жестко пресекает. Зато в управлении Казанским государством активно участвуют выборные представители казанского посада. По существу, позиция Шульгина близка той, с которой начиналось Нижегородское ополчение.
— А что делает Казань при Втором ополчении?
— Со вторым ополчением поначалу складываются хорошие отношения. Ведь что такое движение Минина и Пожарского? Это объединение верхневолжских городских коммун, которым надоела чехарда самозванцев, набеги казаков, польских авантюристов и ложные политические альтернативы. Они выступали не за какого-то конкретного кандидата на престол, а за сам принцип законности и за религиозное самоочищение всего общества. Например, тот же князь Дмитрий Пожарскийбыл приверженцем идеи призвать на царство шведского принца Карла Филиппа, но когда избрали Михаила Романова, он принял этот выбор.
В Казань для сбора армии приезжает представитель Нижегородского ополчения Иван Биркин. Но к тому моменту, когда казанская рать соединилась с ополчением в Ярославле, руководство ополчением заметно эволюционировало. Здесь появилось много представителей аристократии, по сравнению с которыми деятели Казанского государства и Биркин смотрелись худородными выскочками. На этой почве произошел конфликт, чуть не закончившийся кровопролитием, после чего большинство казанцев ушло домой. Остался только небольшой отряд служилых татар, и на основании этого факта часто делают вывод, что все татары находились в оппозиции Шульгину. Это не соответствует действительности.
Служилая татарская конница принимала участие в большинстве военных операций Казанского государства и вместе со стрельцами составляла его главную ударную силу. Никаких других фактов неподчинения татарских воинов в это время неизвестно.
Но после разрыва со Вторым ополчением Казань оказывается в политической изоляции. И это было ситуацией, выйти из которой Шульгину так и не удалось. Конечно, с освобождением Москвы немедленная стабилизация в стране не пришла. Во-первых, сразу же началась война против атамана Заруцкого, который хотел силой посадить на царство младенца Ивана – сына Лжедмитрия II и Марины Мнишек. Во-вторых, было неясно, кого изберут царем на Земском соборе.
— Кто же выбрал Михаила Романова?
— Его кандидатура была продавлена казаками из Первого ополчения, которые остались в Москве после изгнания поляков, когда дворяне из Второго ополчения разъехались по своим поместьям. Больше всего Михаил Федорович устраивал бывших сторонников Лжедмитрия II, при котором его отец занимал пост патриарха, а также представителей элиты, которые находились в Москве при польской оккупации, где был и сам будущий царь. Конечно, это не совсем то, за что боролись Минин и Пожарский.
— Казань как смотрит на вновь избранного царя Михаила?
— Если бы знать все подробности этих взаимоотношений, получился бы превосходный роман о политических интригах и тайной дипломатии. Началось всё с того, что Казань бойкотировала Земский собор и призывала соседние города поступать так же. Когда жители Вятки всё-таки собрались отправить делегатов в Москву, Шульгин увидел в этом нарушение существующих между городами соглашений о совместных действиях и послал на Вятку отряд стрельцов. Всех несогласных отправили в казанскую тюрьму. Но параллельно Шульгин ведет переговоры с земским правительством в Москве о действиях против казаков Заруцкого. Благодаря четырехтысячной русско-татарской рати, сформированной в Свияжском уезде, зимой 1612-1613 годов удалось разбить силы мятежного атамана в Рязанской земле. Затем сам Шульгин во главе большого войска идет под Арзамас для сдерживания казаков. Это его звездный час, когда он получает чин казанского воеводы и начинает зваться по отчеству — Никанор Михайлович. До этого времени ему удавалось одновременно и укреплять самостоятельность Казанского государства, и правильно выстраивать отношения с Москвой.
Избрание Михаила Федоровича состоялось как раз во время арзамасского похода. В казанском войске уже начинается присяга новоизбранному царю. Вдруг Шульгин принимает решение возвращаться в Казань, сказав, что не хочет присягать без совета с казанцами. Дело в том, что за время его отсутствия в городе произошел переворот. Недовольные правлением всесильного дьяка взяли власть в свои руки и арестовали сторонников Шульгина. Победители не имели планов по сохранению самостоятельного Казанского государства и были готовы без промедления принять власть царя Михаила. Лидером этой группы был второй городовой дьяк Степан Дичков. Очевидно, что Никанор Михайлович хотел вернуть контроль над своей столицей. Но в Свияжске его самого арестовали, и на тот момент не нашлось никого, кто бы поддержал и продолжил его дело. Казань, как и другие города, смертельно устала от политической борьбы. В скором времени власть перешла к назначенным из Москвы воеводам.
— Что сделала новая власть с Шульгиным?
— Он сидел в Москве до 1618 года. Когда к столице подошло войско королевича Владислава, его отправили в Тобольск — тогдашнюю столицу Сибири. Сбежать оттуда было практически невозможно, поэтому бывший правитель Казани уже не сидит в колодках, а спокойно поступает на государеву службу. Вместе с ним в Тобольск поехали его сыновья. Шульгины стали известным в Сибири семейством и принимали участие в освоении новых земель.
— День народного единства, отмечаемый 4 ноября, вызывает споры у историков. Кто-то говорит, что надо было выбирать другую дату, что никакого единства народного не было, что Смутное время не закончилось. В общем, Россия пока только в начале осмысления этого праздника. Что значит для Казани день народного единства?
— Безусловно, для православных казанцев — это день Казанской иконы Божией матери, которая вместе с войском Морозова прибыла под Москву и стала одним из символов завершения Смуты. Но если говорить обо всех жителях Татарстана, то 4 ноября мы неизбежно вспоминаем о событиях начала XVII века.
Глядя на эти события, мы с уверенностью можем сказать, что не вся история нашего региона сопровождалась сплошной конфронтацией между разными народами.
Ведь по факту никакой острой межнациональной напряженности в сегодняшнем Татарстане нет, но как только мы начинаем вспоминать прошлое, мы видим сначала московско-казанские войны, где русские воевали с татарами, затем у нас идёт борьба татарского народа за возвращение независимости, затем в XVIII веке массовая христианизация и т.д.
На фоне множества "острых углов" счастливым исключением смотрится период Казанского государства, когда без присмотра имперской власти народы Поволжья смогли сами договориться и действовать сообща.
В этом большая заслуга умелого политика и русского патриота Казани Никанора Михайловича Шульгина, имя которого заслуживает увековечения. Уверен, что однажды в нашем городе ему будет открыт памятник.
Тэги
