- Видите, там древняя крепость — она почти слилась по цвету с горой. Там — склеп, рядом еще один. А там — башни… — Алина Акоефф (Акоева) привезла нас в село Дзивгис в Куртатинском ущелье, чтобы показать "объекты" и суть своей работы. Мы крутим головами вслед за "там" Алины, поражаясь красоте места: не каждый день житель среднерусских равнин видит постройки XIII века, вписанные в величественный горный пейзаж. Алина продолжает — больше для себя, чем для нас: "Надо приехать сюда еще раз, все детали сфотографировать, обмерить, описать…"
После Дзивгиса едем к родовой башне Курта и Тага — объекту не менее знаменитому, чем Дзивгисская скальная крепость. Живописные развалины радуют разве что непросвещенного туриста с фотоаппаратом. Алина смотрит на них совсем иначе.
"Башня в окружении развалин боевой башни, а также предположительно жилого дома, на высоком выступе скалы над дорогой в Верхний Фиагдон, по легенде принадлежавшая двум братьям-основателям Куртатинского и Тагаурского обществ — Курта и Тага. Состояние объекта вызывает серьезные опасения. На фасаде здания прослеживается несколько крупных трещин. Скальная площадка под основанием башни сократилась до критических размеров и подвергается постоянным обвалам породы, что приводит к проседанию фундамента здания и разрушению башни. Необходимо срочно укреплять как саму башню, так и основание под ней" — из описания объекта на сайте "Потерянная Осетия".
Алина Акоефф — не гид-экскурсовод с полным набором псевдоисторических баек. Она руководит проектом с грустным названием "Потерянная Осетия". Поводов для грусти хоть отбавляй: состояние большинства исторических памятников республики приближается к катастрофическому. "Сфотографировать, обмерить, описать" — это только начало. Собранные материалы нужно выложить на сайт проекта, сделать достоянием общественности, привлечь внимание, найти пути спасения…
В "прошлой жизни" Алина Акоефф — режиссер неигрового кино. Начала учиться во ВГИКе, закончила Академию театрального искусства в Питере. Один из ее фильмов, "Письма из будущего" — о детях из бесланской школы, — получил приз "За лучший дебют" на фестивале "Россия". А потом произошло нечто странное: на глаза Алине попалась карта политолога и исследователя Северной и Южной Осетии Артура Цуциева. Карта как карта, на ней были отмечены почти все населенные пункты Северной Осетии. Но в творческом мозгу Алины что-то щелкнуло:
- Я была поражена количеству руин, брошенных сел. И тогда мы задумали сделать такую карту, чтобы любой человек мог посмотреть — что это было за село, кто там жил, как оно называлось. Да и мне самой стало интересно...
Так в ее жизни появилась карта "Потерянная Осетия". И все, "пропал человек". Сейчас все свободное время (или лучше сказать — все свое время) Алина отдает этому проекту.
- Идея интерактивной карты возникла давно, но функционал мы начали делать только год назад. Мы — это я, наш технический директор Вадим Дьяконов и координатор волонтеров Анзор Макиев, — поясняет Алина.
Занимаясь переносом объектов на интерактивную карту, Алина обнаружила, что помимо живых и брошенных сел, существует и третья категория: поселения на грани вымирания. И внезапно проект вышел за рамки компьютерной модели, "на карту" оказались поставлены судьбы живых людей.
- Мы поняли, что есть такие места, где жизнь едва теплится. Есть села, где осталось десять, восемь, даже двое жителей! В таких местах надо воскрешать жизнь, нельзя позволить им умереть, перейти в категорию мертвых, брошенных. И ведь для этого не всегда требуются денежные вливания — часто нужно просто привлечь к ним внимание, проявить заботу...
Алина — человек действия. Большинство наших сограждан обычно ограничивается репликой "какой ужас, надо же что-то делать!" в соцсетях и отправляется досматривать вечерний сериал. Алина с единомышленниками отправилась в поездку по Осетии, чтобы лучше понять ситуацию и наметить план действий. Оказалось, что зачастую положение можно поправить силами местных. Например, в одном селе доживают свой век несколько стариков, а в соседнем селе, до которого рукой подать, живут подростки. Молодежи немного, может, человек пять, но им вполне по силам взять "шефство" над стариками из ближайшего к ним поселка.
Так проект интерактивной карты превратился в реальную, живую "социальную сеть" волонтеров.
- Получился проект по самоорганизации людей — узнавая о проблемах, мы решаем их вместе. Сейчас подключаются молодые люди, готовые брать на себя обязательства, выполнять небольшие работы. Чтобы спасти от вымирания горные села, где-то можно обойтись созданием всего двух рабочих мест. А вот в Дигорию хорошо бы, наконец, пробить дорогу — когда выпадает снег, к ним уже не проехать, и там остаются 200 человек, полностью отрезанных от цивилизации. А ведь они — единственные, на ком в Дигории держится жизнь...
Проект, существующий исключительно на благотворительные пожертвования, через какое-то время снова трансформировался, усложнился. На интерактивной карте, помимо сел, появились новые "слои" — памятники культуры, архитектуры, археологии…
- В какой-то момент мы подумали — раз уж занимаемся брошенными селами, можно заодно описать и памятники культуры. Ведь почти в каждом селе есть одна-две башни, могильник, храм. Обращаешься к литературным или краеведческим источникам — а там только пара скупых строк, мол, в селе таком-то есть такая-то церковь или шесть башен. Да я и безо всяких справочников вижу, что их шесть! А кому они принадлежат, кто здесь жил? Оказалось, что многие сведения еще можно восстановить по фамильным преданиям, из фольклора, легенд, по рассказам жителей. Сейчас мы этим и занимаемся. Конечно, по всем объектам мы вряд ли найдем информацию, но если поторопиться — большую часть восстановим.
Волонтеры проекта, занимающиеся мониторингом, решили, что недостаточно давать общее описание: объекты находятся в разном состоянии сохранности. Алина поясняет на простом примере:
- Мы с вами были в Фиагдонском ущелье, где находится башня Курта и Тага. Помните эти развалины? Одна башня уцелела почти полностью, а от другой осталось не больше двух метров, да и то — только от одного угла. Я не считаю работу качественной, если мы просто нанесем на карту общее количество памятников и опишем их среднее состояние. Если мы будем считать "среднюю температуру по больнице", мы никогда не поймем, какому памятнику помощь нужна немедленно, какой может еще подождать, а где и вовсе все хорошо.
Сегодня на интерактивную карту нанесены 537 памятников культуры и 229 покинутых сел. Вряд ли число мертвых селений в ближайшее время значительно вырастет, а вот с памятниками ситуация иная: планируется описать и нанести на карту около 1500 объектов. Самые древние датируются XII веком. Но основная масса построек относится к XIII веку, не позже начала XIV века, то есть до эпохи татаро-монгольского нашествия и до полного разорения Алании войсками Тимура (Тамерлана) — после его кровавого похода Осетия обезлюдела, строить здесь уже было некому...
Руины древних строений, многие из которых больше похожи на груды камней, — историческая память целого народа. После всего, что мы увидели в поездке по горным селам, призыв на сайте — "Спасем нашу историю!" — даже для нас, заезжих журналистов, перестает быть абстрактным лозунгом. Но как именно можно спасти историю? Спрашиваем Алину о планах по сохранению и реставрации объектов — и получаем неожиданный ответ:
- В самой срочной помощи нуждаются памятники Владикавказа. Это первый в стране кинотеатр "Комсомолец", один из старейших трамвайных мостов — Динамовский, с десяток домов. В республике есть несколько башен и крепостей в очень плохом состоянии, они тоже нуждаются в срочной реставрации или хотя бы консервации. А вот древние склепы сохранились лучше. Во-первых, из уважения и страха перед умершими. Во-вторых, башню проще растащить "на стройматериалы". Святилищами у нас занимается целая группа добровольцев — ездят по всей республике, восстанавливают их, приводят в порядок...
Специфика охраны памятников в Северной Осетии отличается от общероссийской. Алина объясняет местные особенности: оказывается, большая часть осетинских памятников никому не принадлежит, ими никто не управляет. И даже родовая башня не принадлежит "своей" семье. Но волонтеры "Потерянной Осетии" начали работать и в этом направлении:
- К нам уже обратились 3 фамилии, и мы будем помогать им получить родовые башни в управление, чтобы семьи несли ответственность за сохранность своих фамильных объектов. Ведь фамилия — это не просто одна семья. Это род, насчитывающий 300, а то и 500 человек. И если каждый даст хотя бы по 500 рублей, получится достаточная сумма, чтобы содержать памятник в нормальном состоянии. При этом они будут знать, что они отвечают за него перед собой, перед своими детьми. Думаю, что таких фамилий будет больше.
К сентябрю, после летнего полевого периода, Алина планирует довести заполнение карты объектами и их описаниями до 80%, и тогда включится еще один сервис проекта: мобильное приложение "Электронный путеводитель по Осетии". Так что, приезжая в Осетию со смартфонами, навигаторами и прочими айфонами, каждый турист сможет скачать карту из интернета и, начертив маршрут, на каждой его точке получать необходимую информацию.
- А для местных можно нарисовать пофамильное приложение, и тогда люди смогут начертить маршрут от Владикавказа по всей Осетии через памятники любой фамилии, — делится Алина планами на будущее.
Вообще, судя по темпам развития проекта, у Алины Акоефф слова с делом не расходятся. Она уверена, что в самое ближайшее время "Потерянная Осетия" начнет приносить пользу иного рода. Ведь на базе проекта можно разрабатывать туристические маршруты, организовывать экскурсии. Тогда, считает Алина, придет время задуматься о создании фонда для поддержания и восстановления памятников.
- Наш проект — хороший ресурс для систематизации туризма. А пока в Осетии нет внутреннего туризма вообще, — без обиняков говорит Алина. — Точнее, он есть, но дикий...
Мы привыкли считать, что "один в поле не воин". Алине удалось доказать обратное: порой достаточно воли одного человека, чтобы начать великое дело и увлечь людей, дать им возможность переосмыслить собственную роль в истории своей страны и своего народа. Вызывает искреннее восхищение, что в маленькой Северной Осетии таких энтузиастов, движимых идеей, довольно много — в пересчете на душу населения. О некоторых Strana.ru уже рассказывала и, надеемся, не в последний раз.
- Я убеждена, что государство не может отвечать за памятники культуры, оно может только субсидировать их поддержание. Каждый человек должен понимать, что сохранение памятников, сохранение истории — дело, которое зависит от каждого из нас. И только тогда у нас все будет хорошо, когда мы это поймем, — эти слова Алины Акоефф как нельзя лучше подходят для завершения статьи. И для начала проекта, подобного "Потерянной Осетии", в любом из регионов необъятной России, стремительно теряющей свою историческую память.
Тэги
