"В первую очередь я ощущаю себя карачаевцем, во вторую - кавказцем, а потом уже россиянином".

Сегодня очень много споров ведется по поводу того, можно/нельзя носить в школе/офисе хиджаб, православный крест, либо другую атрибутику, подчеркивающую религиозную или национальную принадлежность. Мне кажется, необходимо с детства не противопоставлять, а, наоборот, всячески подчеркивать наше многообразие. Пусть будут и кресты, и полумесяцы, и звезды Давида, тогда в подрастающем поколении с младых ногтей мы будем воспитывать толерантность. А то получается раздеваться - всем разрешено, а для тех, кто хочет одеться – начинаются проблемы.

То же самое касается сохранения языков малочисленных народов Российской Федерации. Пока все идет по принципу: «спасение утопающих дело рук самих утопающих». Не важно, к какому народу кто принадлежит, но если ингуши, карачаевцы или балкарцы не будут заботиться о собственном языке, никто за них о нем беспокоиться не станет. Национальную идентичность нельзя декларировать и насаждать сверху, здесь действует принцип матрешки: в первую очередь я ощущаю себя карачаевцем, во вторую - кавказцем, а потом уже россиянином. Уверен, то же самое чувствует и большинство населения нашей страны.

Однако во времена СССР мы, прежде всего, были советскими людьми, затем кавказцами, и, наконец, представителями своих этносов. Советский Союз заботился о каждом народе, каждом языке, каждой культуре. А вместе мы гордились великими достижениями и научными открытиями могущественной державы. Всем хотелось ощутить свою сопричастность к ее успехам, мы высоко несли звание советского человека.

А сегодня центральная власть занимается культурой и развитием малых народов исключительно по остаточному принципу: назначают сверху руководителей, которые пекутся лишь о том, чтобы люди на местах сильно не шумели. У меня шестеро детей, они живут в Москве, имеют возможность смотреть 100 телевизионных каналов на русском языке и столько же на английском, немецком, французском, на них же общаются в интернете. Но нет ни одной телепередачи, ни одной соцсети, где была бы возможность изучать карачаево-балкарский язык.

Но зачем охранять русский язык? Он никуда не денется, на нем говорят повсеместно: на работе, в школе, вузе, на улице. Он в статусе государственного, оберегаемый и почитаемый. Однако, утратив свой родной язык, я русским не стану, и сами русские меня своим не воспримут. Плюс, чувствуя ущербность собственного положения, я тихо возненавижу и русский язык, и русскую культуру и, в конечном итоге, весь русский народ.

Если национальные меньшинства не будут знать свой язык, свою культуру, свою историю, они никогда не станут настоящими россиянами, что приведет лишь к национальному экстремизму. Однако пока наша родная страна, которая хочет, чтобы, в первую очередь, мы все чувствовали себя гражданами России, ничего кроме абстрактного желания не проявляет, и, к сожалению, о нас не думает и не заботится.

Алий Тоторкулов
Глава Российского конгресса народов Кавказа