О единстве

Абсолютно все республики, которые входили в состав СССР и сейчас представляют собой независимые государства, взяли на вооружение этнонациональный путь развития. Они строят этноцентрические государства. Там есть титульная нация и остальные, которые относятся к категории национальных меньшинств. Это порождает определенное отношение к славянскому населению, русскому и украинскому, которое считается остатком имперского проекта, и сложности в отношениях между национальными этническими группами, которые потом, кстати, переносятся вместе с мигрантами на территорию Российской Федерации. К примеру, недавно мы могли наблюдать массовую драку между узбеками и таджиками около стройки "Москва-Сити". Есть похожие конфликты, которые переносятся к нам из более далекого зарубежья, например, постоянные конфликты между китайцами и вьетнамцами.

Российская Федерация благодаря федеративному договору 1992 года смогла избежать масштабных межнациональных конфликтов. Правда, эту задачу удалось решить ценой определенного дисбаланса внутри страны. Субъекты РФ не обладают равными правами —  Вологодская область и республика Татарстан все-таки образования разные. Республика Татарстан себя ставит как суверенное государство, входящее в состав России. Это порождает определенные сложности в гуманитарной политике. Я являюсь членом Совета по историческому образованию и просвещению, и мы рассматривали ряд сложностей, связанных с учебниками истории. Очень часто региональные учебники истории фактически противоречат тому, что пытаются донести учащимся в школе с помощью федеральных стандартов, принятых Министерством образования. В лучшем случае в этих учебниках можно встретить просто концентрацию на местной истории, в худшем — противопоставление, которое может привести через 20-30 лет к конфликтам. Есть определенные сложности и в отношении языка. Мне жаловались лично как члену президентского Совета по межнациональным отношениям, что в Татарстане, например, людей заставляли сдавать экзамен по татарскому языку.

Есть определенные противоречия в законодательстве между республикой Татарстан и Российской Федерацией. У нас есть государственный язык русский, но в Татарстане государственный язык татарский. Эти противоречия должны решаться на уровне референдума, либо на уровне Конституционного суда. Подобные проблемы есть в Башкортостане и даже в Республике Бурятия, где пытались ввести подобную практику в систему школьного образования. Такие проблемы нужно решать с помощью разного рода круглых столов, интеллектуальных штурмов, которые призваны привести к компромиссам для того, чтобы избежать конфликтов, начинающихся в гуманитарной сфере, но заканчивающихся тем, что мы видим сейчас на Украине.

На Украине ведь идет война не между этносами, не между украинцами и русскими. Эта война чисто идеологическая. Здесь у нас в России может постепенно подобным образом развиться именно идеологическое противостояние между тем, кто воспитан в одних ценностях, на одних учебниках, в одной культуре, и теми, кто воспитан в той общегражданской концепции, которая прописана в стратегии развития национальной политики нашего государства. Есть тревожные симптомы в том, что часто люди, формируясь даже не  с помощью учебников, а просто в определенной среде, не видят себя частью России. Они воспринимают в качестве малой родины город, поселок, семью. В качестве большой родины они воспринимают республику, но не Российскую Федерацию. Они не ощущают себя в России. Это тревожные симптомы, которые нужно решать с помощью средств образования, СМИ, средств, которые позволят этим людям с помощью социальных лифтов выйти на общероссийский уровень и приобрести общероссийское сознание.

Будучи председателем Федеральной национально-культурной автономии украинцев России я вижу определенное разделение между украинцами здесь, в РФ. Проживающие в стране украинцы в некоторых регионах составляют значительную часть населения, например, в Магадане 10% горожан — украинцы, в Мурманской области тоже 10% населения украинцы. У нас, к сожалению, национальной политикой начали заниматься с опозданием после провальных 90-х годов, и долгое время не обращали внимания на определенные идеологические моменты, которые как раз шли к нам с Украины. В России УНА-УНСО долгое время не признавали экстремистской организацией, а это значит, что она могла спокойно вести здесь пропаганду и даже в какой-то степени успешно, потому что ряд российских граждан, идентифицирующих себя как украинцы, эту идеологию восприняли. Часть из них в результате переехала на Украину. Но сколько людей осталось жить в регионах, будучи настроенными фактически антироссийски, сказать сложно. Это требует внимательного мониторинга и изучения.

На мой взгляд, нашей основной задачей является именно приобщение людей к общероссийскому сознанию, чтобы все мы осознавали себя гражданами России, единой гражданской нацией. Чтобы мы все гордились именно тем, что мы граждане большого российского государства, которое предоставляет всем абсолютно равные возможности для развития, и некоторым этносам и народам даже ряд преимуществ, например малочисленным народам, и чтобы мы все могли это государство сберечь. Потому что на противоречиях часто хотят сыграть внешние силы, для которых любые противоречия — национальные, этнические, религиозные, идеологические — будут питательной основой, для разжигания у нас пожара конфликтов. Это выведет нас как глобального конкурента с экономической, политической и военной арен. Армия у нас достаточно сильная, мы всегда можем любую страну поставить на место, если потребуется. Но внутренние противоречия, которые в нашей стране могут быть использованными для разжигания конфликтов, представляют опасность.

Богдан Безпалько
Глава Федеральной национально-культурной автономии украинцев России