У Комитета Государственной думы по делам национальностей миссия особо деликатная. От взвешенности вводимых в жизнь законов, с одной стороны, зависит благополучие и стабильность жизни всех граждан страны вне контекста их национальной принадлежности. С другой – законодательная база обязана гарантировать каждому россиянину полноценное этническое самовыражение. В середине июля завершилась весенняя сессия работы Госдумы. О новостях на ниве национального аспекта в законотворчестве председателю Гильдии межэтнической журналистики Маргарите Лянге поведал руководитель Комитета по делам национальностей Гаджимет Сафаралиев.
– За последние несколько лет отношение к национальной политике изменилось: создан Совет при президенте по межнациональным отношениям, написана Стратегия государственной национальной политики. Сегодня образовано новое Федеральное агентство по делам национальностей. Появление агентства стало ответом на глобальные вызовы экстремизма, национализма. Ни для кого не секрет, что гармоничные межнациональные отношения в России всегда пытались пошатнуть извне. Это было и в советские времена, а о сегодняшнем дне и говорить не приходится – это очевидный факт. Важно на самом серьёзном уровне заниматься профилактикой любых форм экстремизма, мониторингом межнационального самочувствия в каждом регионе. И федеральное агентство уже вплотную ведёт эту деятельность. Для нас новое агентство – партнёр. Поскольку его возглавил опытный законодатель Игорь Баринов, то мы будем плотно взаимодействовать, совместно совершенствовать законодательную базу национальной политики.
Фундаментальный для всей системы управления государственной национальной политикой закон уже принят. Благодаря последнему чётко определены полномочия региональных и муниципальных руководителей, закреплена и ответственность за недопущение межрасовых и межнациональных конфликтов. Нам удалось создать разветвлённую систему власти, и теперь в каждом муниципальном образовании страны есть люди, отвечающие за национальную политику.
– Но очень часто эти люди не знают, как подступиться к этой самой национальной политике.
– Так надо их обучать. В нашей области вырастить профессионалов не так-то просто. И кроме единственного вуза в стране никто этому не обучает. Кроме того, необходимо разработать чёткую систему тестирования, которая позволит оценить профессионализм и глубину понимания специфики межнациональной сферы в России.
– Похоже на ситуацию с законом о местном самоуправлении. Там тоже нужно было обучить тех, кто смог бы эффективно работать в муниципальной системе. Собственно, возникает вопрос – что нужно прежде всего: профессионалов подготовить или закон принимать?
– В крупных регионах и сегодня уже работают целые отделы или департаменты. Думаю, со временем, людей станет больше, ведь с момента его принятия прошло всего полтора года.
– Как оцениваете эти полтора года?
– В любом случае это движение вперёд.
– Вернёмся к инициативам весенней сессии, что сделано?
– Буквально на последнем пленарном заседании в третьем чтении нами был принят закон, касающийся внесения изменений в статью о гарантиях прав коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. При главах муниципальных образований теперь могут быть образованы советы представителей коренных малочисленных народов.
– И что они будут решать?
– Советы могут участвовать в принятии многих решений по вопросам, связанным с землёй, недрами, защитой традиционного образа жизни.
– То есть появился ещё один инструмент в руках гражданского общества?
– Да, реальная возможность влиять на ситуацию. Проблемы возникают в связи с добычей полезных ископаемых, освоением земель в местах традиционного проживания. Слишком много противоречий на этой почве. Есть ведь комитет ООН, работающий именно в этом направлении. И думаю, что названная законодательная инициатива членов Совета Федерации и депутатов Государственной думы позволит сделать регулирование отношений недропользователей и представителей коренных малочисленных народов максимально открытым. Одно дело – сход или стихийные собрания недовольных граждан, и совсем другое – постоянно действующий совет, который будет анализировать, давать экспертную оценку ситуации.
– Но захотят ли местные власти услышать такой совет? Есть ли какой-то механизм, который позволяет совету настоять на своём мнении?
– Закон принят, и мы получили практически 90% положительных отзывов из регионов. Все муниципальные образования его приветствуют. В любом случае совет образуется в помощь главе муниципального образования.
– Это такие легитимные национальные активисты?
– Да, и на общественных началах, бюджетных затрат здесь нет. Одновременно на рассмотрении у нас находится ещё ряд законов, касающихся прав коренных малочисленных народов. Один из них будет содержать методику возмещения убытков, причинённых коренным малочисленным народам от деятельности добывающих корпораций. Другой, не менее важный – закон о языках.
– О компенсации убытков давайте поговорим чуть подробнее. Кто занимается разработкой методики, как определяются стандарты? Важно ведь не перейти грань, не сделать людей иждивенцами…
– Здесь прежде всего нужно законодательное единообразие, чтобы мы все говорили об одном и том же. Далее. Надо выработать единую схему компенсации и критерии, по которым её давать. В первую очередь надо учитывать население, ведущее именно традиционный образ жизни и в определённых регионах.
– Однако ловить рыбу можно удочкой, сетями или тралом. Согласитесь, последний способ – уже промышленная ловля. А если используют трал представители коренного народа, является ли это традиционным образом жизни?
– Не является.
– Тогда у малочисленных коренных народов возникает вопрос: вы хотите оставить нас в каменном веке? Как на это ответите?
– Каменный век – большое преувеличение. Они давно ездят на джипах и снегоходах. Хотите ловить тралом? Создавайте артели и общества с ограниченной ответственностью на общих основаниях, используйте современные технологии и платите налоги. Никаких компенсаций тогда не положено.
– Но вспомните проблему, которую уже не первый год пытаются решить в Кемеровской области. Связана она с шорскими поселениями. Напомню вкратце: в посёлок пришла угледобывающая компания, а дальше, по информации местных жителей, у тех, кто не согласился переехать, начали таинственным образом гореть жилища. Сегодня от села осталось практически два дома.
– Непосредственно туда я не выезжал, но провёл большое совещание с муниципальными руководителями и представителями местных жителей. Насколько знаю, всем дали квартиры и компенсацию от полутора до трёх миллионов рублей. А в поселении осталось несколько человек, которые на этой теме спекулируют, их не устраивает сумма, хотят пять миллионов.
– Главный вопрос: в этом конфликте есть этнический компонент?
– Нет, очевидно, что это чистая экономика. Точнее, попытка наживы.
– Вы не первый год призываете закрепить за русским языком статус родного, но ничего не получается. Хотя уже и президент высказал по этому поводу чёткое мнение. В итоге не слышат ни Думу, ни главу государства...
– Предложенные нами поправки к закону о языках народов Российской Федерации рассматривали и в Правовом управлении президента и в его администрации. Есть замечания, которые вполне можно учесть. Для нас главным остаётся то, что у русского языка нет статуса родного в системе образования. Наше предложение сводится к тому, чтобы внести в закон изменения, которые давали бы возможность, соблюдая конституционные права учеников и их родителей, либо их представителей, опекунов, выбирать в качестве родного языка русский. И тут не обязательно русский язык в качестве родного выберет русский. Может быть, русский язык как родной выберет башкир, татарин, тувинец. У нас в Дагестане такой проблемы нет, потому что язык общения и государственный – русский, хотя своих языков множество. Думаю, если мы сделаем русский язык родным в системе образования, это станет локомотивом для повышения качества преподавания и изучения родных языков в целом.
– Известно, ваши законодательные предложения не поддержали Татарстан и Осетия. Что удивительно, ведь в обеих республиках хорошо знают русский язык, там живёт много русских, да и лояльность огромная. Думаете, это позиция власти?
– Скажу так, может быть, кто-то боится, что изучающих родной язык станет меньше, и хочет принудительно заставить учить национальный? Начиная с Екатерины II у нас языковая политика была очень разумной, разрешалось всем народам, присоединявшимся к России, сохранять язык, национальную культуру и религию. Никакого насилия никогда не было. И сегодня мы не должны потерять ни один язык. Это принципиально, прививать нашим детям любовь и стремление изучать свой родной язык.
– Но вы уже два года бьётесь над этой проблемой, когда же будет результат?
– Думаю, в осенней сессии.
– Тогда желаю вам победы!
– Спасибо, я человек упорный и упрямый, своего обязательно добьюсь.
Тэги
