Сибирь - территория спорта. Здесь всегда движение. Когда-то казаки бежали за лучшей долей, попутно осваивая новые земли и основывая остроги. Затем - ссыльные разных мастей, кто от царского преследования, а кто за своими убеждениями.

До начала поездки я практически ничего о предстоящем маршруте не знала. Знала, что лодки будут деревянные, дорога - длинная, через практически необитаемые территории Красноярского края и Томской области, а компания - разношерстная: старообрядцы, которые хотят пройти путь Аввакума и поставить поклонный крест, путешественники-энтузиасты из Geography Trophy, желающие проверить место возможного нахождения одного из первых русских острогов на реке Кеть, и друзья-журналисты из томского агентства новостей ТВ2, которые планируют снять фильм.

Даже само путешествие каждая группа на своих ресурсах называла по-разному. Путешественники анонсировали экспедицию "Кетский острог", старообрядцы - "По стопам Аввакума", а мои томские коллеги - "Экспедицию ТВ2".

Я же просто поехала в отпуск после трех месяцев самоизоляции, то есть тоже в какой-то мере убежала от короны в Сибирь.

Нам предстояло вместе преодолеть около 900 километров по суше и по реке в полностью автономном режиме, то есть без связи с внешним миром.

- Пластиковые окна - это удобно! Ставил, ставлю и буду ставить!
- Не по-нашему это, не по обычаям. Деревянные надо ставить!
- Не по обычаям? Что-то я у крыльца твоего коня не видел, ты почему-то сюда на машине приехал, а как же традиции?

Этот диалог - первое, что мы услышали, когда вошли в гостиницу в городе Енисейске, с которого начиналось наше путешествие. Дата старта была выбрана не случайно: 28 июля в Енисейске проходил водосвятный молебен священномученику и исповеднику протопопу Аввакуму, на который съехались старообрядцы со всей Сибири. Молебен служил архиерей Русской Православной Старообрядческой Церкви, епископ Томско-Енисейский Григорий, а сослужили Владыке один протоиерей, пять иереев и один протодиакон. Двое из них - протоиерей Анатолий Бесштанников и иерей Никола Коробейников - на следующее утро отправлялись с нами в экспедицию. И именно у о. Николы, вдохновителя "старообрядческой части" путешествия, я поинтересовалась, есть ли какие-то основания у стереотипа, что староверы отрицают все современное.

В том, что наши товарищи по экспедиции и старые заветы чтят, и с современностью, а особенно с ее технической частью на "ты", мы поняли уже утром, когда приехали в Ялань, перед которой пересели на вездеходы, чтобы проехать Маковский волок - древний путь до реки Кеть.
Во-первых, в отличии от нас, мирян, встали отцы и их паства значительно раньше и в 10 утра уже были в нужной точке. Во-вторых, каждую деталь сборов один из прихожан фиксировал на видео со смартфона. А в-третьих, "порулить" вездеходом, кажется был готов любой из шести старообрядцев.
Возможность проявить себя предоставилась быстро: 70 километров по бездорожью наша группа преодолевала 1,5 суток, постоянно вытаскивая суперпроходимые вездеходы из нежелающей покоряться дороги.

"Знать, когда соломку подстелить", оказывается, не просто поговорка, а крайне полезный в условиях тайги лайфхак.

Ночевали "у Акулины" - на поляне, где когда-то располагалась деревня Рыбное, последнюю жительницу которой местные считали "ведьмой": несчастные, которые Акулину не угощали, могли до конца и не доехать. Говорят, что мужик, который украл у бабульки щенка, вообще протянул 100 метров и заглох. На всякий случай оставили на поляне пачку печенья.

- Технику надо проверять, а не печенье раскладывать, - проворчал отец Никола. - Мы в суевериях не участвуем!

Кстати, первым об Акулине и сохранившейся до сих пор традиции оставлять ей подношения нам еще до начала путешествия рассказал бывший директор Лесосибирского краеведческого музея, который в 2007 году исследовал Маковский волок и Маковский острог.

К середине второго дня путешествия волок остался позади: группа добралась до Маковского - старинного села на берегу Кети, основанного русскими первопроходцами-казаками в начале XVII века. Найденный группой, в которую входил Сергей Максимов, острог был построен в 1618 году без ведома Москвы. О нем упоминается сразу в нескольких документах, в том числе в тобольском наказе 1620 года.
Сейчас в Маковском прописано 60 человек, реально живет - 30. Продукты и товары первой необходимости завозят на вертолете два раза в месяц. Иногда в село наведываются гости. Привлекают их не дары Кети или тайги. Летят или едут по зимнику - за духовной помощью. В местном приходе Русской Православной Церкви служит 95-летний отец Севостьян. Поговаривают, что старец изгоняет бесов.

К отцу Севостьяну члены экспедиции приходили небольшими группами, в течение дня. Чем, видимо, немного утомили старца: когда наша, последняя, группа подошла к церкви, священника там не оказалось. Местная жительница показала его дом: "Постучите, он выйдет".
Постучали, вышел, пошел открывать двери храма. Кто такие и зачем пришли спросил уже позже, когда раздал всем желающим церковные свечки.
Сложилось впечатление, что за свои 95 лет отец Севостьян виртуозно овладел искусством слышать только то, что нужно: прямые вопросы к нему слышал через раз, а щелкнувший затвор фотокамеры (он просил не снимать) - услышал сразу. Вот и вопрос, сколько у него прихожан, то ли не разобрал, то ли не захотел разобрать. И второй вариант вполне возможен, потому что прихожан не так много, как, наверное, хотелось бы о. Севостьяну: примерно половина жителей деревни придерживается Старой Веры и в православную церковь не ходит.

Феодосия - староверка поморского согласия, самого многочисленного из беспоповских. В Маковском живет всю жизнь с небольшим перерывом на учебу: в молодости получила среднее специальное образование по специальности "режиссура массовых мероприятий". Хотела учиться дальше, театрального вуза в ближайших городах не было, готовилась поступать в Ленинград, но не сложилось: вышла замуж. Последние годы Феодосия работала в Маковском в библиотеке, дети выросли и разъехались. Веру предков не забывала, молитвы учила сама, по книгам. Молится со старой семейной лестовкой. Считает, что именно молитва помогла ей и учиться успешно, и замуж выйти удачно:

- Я к выводу пришла: кто молитву читает, у того все хорошо и складывается.

Именно Феодосия рассказала нам, что староверов и православных в деревне примерно пополам. Жить дружно им это не мешает, отношения добрососедские.
Феодосия первая, кто решился прийти в наш лагерь: до этого в гости напрашивались только мы. Отец Никола в ответ подарил ей новую расшитую лестовку, обещала хранить и по прямому назначению использовать.

Лестовка - разновидность четок. Используется старообрядцами при молитве.

Вторым гостем лагеря в Маковском стал дед Иван, тоже старовер, который принес гостинец - молоко, сметану, картошку и лук. А когда уже "наши" старообрядцы прошлись по Кети с бреднем, мы окончательно уверились: голодными нам в этой экспедиции не бывать.

Бредень - рыболовная сеть, которую тянут два человека "бредущих" по мелководью.

В 2020 году отмечается 400-летие со дня рождения протопопа Аввакума. Не поддержавший церковные реформы священник был отправлен в изгнание в Даурию - так в XVII веке называлась земля, расположенная в пределах современной Бурятии, Забайкальского края и Амурской области. В Сибирской ссылке Аввакум провел одиннадцать лет с 1656 по 1664 год. Наш маршрут - одна из частей пути Аввакума.

- В имени протопопа ударение правильно ставить на второй слог - АввАкум, - говорит отец Никола. - Это после раскола, когда хотели его имя принизить, специально ударение стали ставить не верно, на третий слог, в насмешку. Но мы помним, и говорим так, как раньше говорили. В Сибирской ссылке на долю Аввакума выпало немало испытаний. Он замерзал, голодал, даже ел волков, хотя диких животных, с когтями, употреблять в пищу нельзя.

А вот сидящий во многих головах, в том числе и в моей, миф, что рыбный день - четверг, по словам о. Николы уже привет от советского времени: чтобы отучить граждан поститься, днем, когда в меню были только блюда из рыбы, в столовых "назначили" четверг, тогда как в православии постными, то есть рыбными, всегда почитались среда и пятница. Старообрядцы такого порядка вещей придерживаются до сих пор. А мясо диких животных, у которых есть когти тоже до сих пор не едят.

С названием постный/рыбный вышел небольшой казус. Узнав, что сегодняшний день - рыбный - мы сварили на завтрак овсянку... На сухом молоке... Но день оказался все-таки постным, хоть и с допущением рыбы, поэтому кашу пришлось есть самим.

Об Аввакуме в экспедиции говорили часто: вспоминали «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное», обсуждали как изгнанник он шел по Сибири или как почетный гость и проповедник, пели старинные песни о протопопе и, конечно, пытались представить, как в начале и середине XVII века выглядели эти места.
Очевидно, что не совсем так, как сейчас: и берега осыпались, и лес был выше, так как еще не вырубался, и река русло меняла. Поэтому найти в этих местах остатки старинного острога, даже имея на руках некие свидетельства прошлого, - непростая задача.
Но Алексею Гапонову - руководителю нашей экспедиции - такая мысль в голову пришла. Причем, случайно.

Первая деревня на пути к открытию - Ворожейка - не обитаемая. Впрочем, в некоторых домах явно недавно останавливались люди: охотники и рыбаки. Такие, используемые как заимки избушки, есть практически во всех брошенных сибирских деревнях.
Следующее по курсу поселение - Лосиноборское. Здесь находится метеостанция, поэтому и люди есть: работники и их родственники. Всего 10 жителей.
В том числе Галина Мунгалова, которая напоила нас водой из колодца (после кетской воды цвета чая она показалась удивительно прозрачной) и рассказала, что неподалеку в Налимке проживает ее 85-летняя тетка-остячка. Живет одна, обслуживает себя сама.

Тётка-остячка сама себя нам обозначила как кето. Правда, когда специалисты послушали запись ее "кетской речи" они безоговорочно признали в респонденте селькупку: просто проживающие на Кети называют себя созвучно.

На родном языке Мария разговаривала с родителями, сейчас на нем говорить уже не с кем. Но селькупский не забыла.

Мария родилась в Налимке, в ней же прожила всю жизнь, была только в ближайших поселениях. На ее памяти в родной деревне жила только одна семья - её: мать, отец, 4 брата, 3 сестры и сама Мария. Замужем никогда не была:

- Девушка я, сватался один, три года приезжал, но мать болела, не отпустила меня.

Так и жила Мария при матери вместе с младшим братом. Родители умерли давно, брат - шесть лет назад. С той поры - одна. Сама ставит сети, чтобы кормить рыбой собак. Сама управляется с обласком. Сама готовит и убирает.

Раз в две недели заезжают родственники, в том числе и племянница, привозят продукты: вертолет в Налимке ради одной жительницы не садится. Иногда захаживают и посторонние: люди и ... медведи.

Спрашиваю, кого больше боится?

- Медведя, конечно. Люди - не страшные, люди хорошие. Помогают.

Что за хорошие люди захаживают к бабушке в гости - можно только предполагать. Но неподалеку от деревни есть старый леспромхоз, брошенный еще в прошлом веке. На его месте осталась куча металлолома. В лесу полно грибов, в реке - рыбы, у реки - уток. В общем, есть чем заняться доброму человеку.

Кстати, о медведях: мы своими глазами ни одного косолапого не увидели, а вот следы, то от лап, то от "дум" были на каждой нашей стоянке.

Привычный речной путь в Айдару - дойти по Кети до определенной точки, оставить лодку, идти пешком около трех километров. Есть еще и другой путь - по старице (старое русло реки - прим. автора). В этом случае на лодке подходишь сразу к деревне, но этим маршрутом пользуются нечасто. Почему так, мы поняли, когда впервые сели на днище: старица мелкая, узкая и извилистая, редкая лодка пройдет. Наши все-таки прошли.

На окраине деревни работал трактор. Тракторист Григорий, как и большинство из 120 жителей деревни, - старовер часовенного согласия.
Наши старообрядцы довольно быстро нашли с ним общий язык: мир тесен - друг Григория в прошлом году, оказывается, покупал щенка в деревне наших товарищей по путешествию братьев Бесштанниковых.
Жизнь в Айдаре течет также как 100 лет назад, разве что техника появилась. Во время нашего визита людей почти не встретили: в разгаре сенокос, некогда по улицам расхаживать.
Но есть и исключения: на пригорке приплясывала, как она сама представилась, "кетка-кокетка" лет пятидесяти, в очень не трезвом состоянии, в компании со столь же не трезвым кавалером.
Проблемы с алкоголем у деревенских бывают, признался Григорий. Вот и завтра в Маковское с вертолетом "вышлют" пьяницу, который в подпитии спалил две избы.
Но все-таки большинство местных жителей спиртное не употребляют. Это видно по дворам. Хозяйства у людей крепкие, строения обновленные, за многими заборами идет стройка: весной в этих краях было наводнение, после которого многим пришлось приводить свои участки в порядок.

После Айдары Красноярский край заканчивается и начинается Томская область. Правда, на реке граница никак не обозначена, ориентироваться можно исключительно по картам. Недалеко от места, где находится нежилая уже деревня Урлюково (в прошлом - древнее Урлюковское городище), и располагался, если верить старым картам Семена Ремезова, самый первый Кетский острог. В этой точке участники экспедиции разделились на две группы. Одна пошла "искать" острог, вторая - занялась установкой поклонного креста в честь Аввакума.

Так как топорами, к сожалению, работать не умеем, а любопытством обладаем, мы, журналисты, отправились на поиски острога.
Да, берега за 300-400 лет конфигурацию поменяли и осыпались, но мыс, который мы увидели сейчас, похож на нанесенный на одну из старых карт. Можно предположить, что если получить разрешение на раскопки и снарядить уже не журналистскую, а археологическую экспедицию, найдутся и вещественные доказательства.
Впрочем, житель Степановки Юрий Барышев, который 44 года проработал учителем истории и увлекался краеведением, наши догадки не опроверг, но и не подтвердил.

В молодости Юрий Барышев принимал участие в археологических раскопках, организованных Томским государственным университетом: в 70-80-х годах прошлого века на Кети копала группа Галины Ивановны Гребневой.

- Отработали два полных сезона. Это была первая серьезная экспедиция с открытым листом, - вспоминает Юрий Федорович, - Поэтому копали все, что могли: поселения, курганы. Чуть выше Катайги, ниже Айдары, есть красивое поселение - Урлюково. Там среди огородов слегка возвышались чуть обозначенные курганы. Когда-то рядом на берегу было местное остякское поселение, городище в 5-7 землянок. Место хорошее - высокий яр, удобно для защиты. Ров был, частокол...

Тогда нашли много предметов, в основном относящихся к бытованию коренных народов, но были и русские. В том числе, и те, что могут свидетельствовать об остроге. Но с мыслью, что возможно, в тот год археологи и раскопали тот самый, первый, острог, Барышев не согласен. По его мнению, острог располагался ниже по реке.

Из яра мы вернулись как раз к моменту установки креста: с изготовлением 8-ми метрового исполина старообрядцы справились за какие-то пару часов. Что, впрочем, не удивительно - о. Анатолий, Евгений и Григорий Бесштанниковы из Гари - опытные плотники, на счету которых множество рубленных домов.
А еще через час мы впервые увидели протоиерея Анатолия Бесштанникова и иерея Николу Коробейникова в полном церковном облачении: они отслужили молебен.

Хотя обе цели экспедиции были достигнуты, впереди нас ждало еще многое. Например, деревня Усть-Озерная на Обь-Енисейском канале, в которую мы вообще-то не собирались, но заехали, встретив на реке обаятельного рыбака Александра Петровича, похожего на героя вестерна. Его сосед и родственник признался нам, что гости у них бывают редко, "хотя мохнорылые, ну вот такие же, как с вами, иногда заезжают". Наши старообрядцы на определение не обиделись: и не такое приходилось слышать им и их предкам за 400 лет.

Или практически не обитаемый поселок Максимкин Яр, который оживает только в грибной сезон, когда родственники бывших жителей приезжают на "охоту". Каюсь, лично я, увидев целый багажник белых, потеряла человеческий облик.

А может быть, наоборот - обрела. Потому что любое бегство - что от короны, что от царя - все равно путь к себе, пусть немного, но обновленному.

А еще у костра да под крепкий чай очень хорошо разговаривается: о судьбе, пути, вере, любви, детях и родителях. О всем о том, о чем в обычной жизни ни поговорить, ни подумать обычно некогда. А ведь это так важно - взять паузу, выключить телефон, сесть на берегу длинной старой реки и просто поговорить.